На всю кинешемскую четырёхсемейную коммуналку всего-то и было два мужика, дядя Володя да маленький Вовка. У дяди Володи не было сыновей, а у Вовки — отца. Вот старший Вовка с младшим всегда и возился. И на рыбалку за Волгу на «Казанке» под «Нептуном», и на завод Калинина — показывать, как фреза работает, и в рюмочную, где сейчас модный ресторан «Русская изба» расположен. «Ты только матери не говори, что мы сюда заходили». Дяде Володе — гранёный стакан портвейна «Три топора» и жареный пирог с печёнкой, Вовке — гранёный стакан лимонада «Саяны» и коржик.
Дядя Володя, конечно, успел посидеть, как и все кинешемские мужики «с центра». По глупой малолетней драке. И показывал Вовке кошачьи морды, татуированные на лодыжках. Так что жизнь знал. И знал много кинешемских историй, в том числе, предновогодних. Эту историю хорошо бы — замечательному Каневскому в его телепрограмму «Следствие вели…». Милицейские материалы наверное сохранились.
И в войну и сразу после войны голодуха была. Но и рыба в Волге тоже была. Кинешма кормилась рыбой. С тех давних пор и началась битва блатных за кинешемский рыбный рынок. Тогда Заволжск был не отдельным городом, а заречной частью Кинешмы, ну, как в Костроме, например. И так сложилось, что заволжские держали все рыбные места от Плёса и до Сокольского, а может и ниже, причём, почему-то по обоим берегам. С удочкой — пожалуйста, уди, сколько хочешь. С сетью — сразу башку оторвут, это тебе не рыбнадзор. А кинешемские держали рынок. Хочешь торгануть — плати процент. И процент, по уверениям дяди Володи, доходил до 25. Отсюда сложился застарелый конфликт между кинешемскими и заволжскими. Позднее, когда из Астрахани и Саратова стали гонять баржи с заломом и стерлядью, конфликт, разумеется, помножился на оборот — рыбу из Кинешмы возили в Иваново, Шую, Владимир, Ковров и т.д. В доле были и первый секретарь горкома, и начальник милиции.
Но тогда были понятия. Процент на будущий год решался, вы не поверите, дракой на волжском льду сразу после новогодних праздников. Побеждали заволжские — и процент мог быть скинут до 5, побеждали кинешемские — и доходило до 25.
Блатные готовили бойцов, парней 18-20 лет, с ноября, утверждая, что начистить морду заволжским (кинешемским) — дело чести. Набиралось до сотни с каждой стороны. Власти смотрели сквозь пальцы. Выходили на ледовое побоище с велосипедными цепями, кастетами и ножами. Покалеченные были всегда, случались и трупы. Бабы выли и цеплялись за полы пиджаков, пытаясь не пустить парней на лёд.
Дело чести закончилось в 1959 году (нынче можно отмечать 60-летие), когда кинешемские к битве сделали на заводе Калинина из труб две пушечки с лафетами, стреляющие картечью. Со льда увезли восемь (!) трупов. Тут уж никакой секретарь горкома не смог скрыть бабий вой. Приехали следователи из Москвы. Уголовное дело похерили ввиду невозможности признать, что такое может быть в Советском Союзе. Но и рыбный рынок, и рыбные места отошли под полный контроль официальной власти. Блатных угомонили простым методом посадки на солидный срок по другим поводам. Статью-то найти…