Беспокойный ивановский криминальный авторитет и, вероятно, агент ФСБ Витя Пономарёв никак не угомонится даже в могиле. Так и не найденный полицией и той же ФСБ киллер застрелил Пономарёва 22 января 2017 года. 24 сентября 2018 года издание «Слухи и факты» опубликовало статью «Судьи «Вечного странника» о том, как две вдовы делят в суде имущество Пономарёва, нажитое многолетним трудом по тяжким и особо тяжким статьям.
Т.е., вдовья судебная склока — это только повод к публикации. А её гвоздь — аудиозапись из совещательной комнаты, в которой перед вынесением решения беседуют три дамы, судьи Ивановского облсуда. Содержание беседы не имеет первостепенного значения (судьи, кстати, верно понимают суть происходящего). Но вот эмоционально-экспрессивная окраска беседы… Как бы это помягче сказать… В общем, эмоционально-экспрессивная окраска беседы судей Облсуда в совещательной комнате не сильно отличается от окраски бесед, которые вёл и Витя Пономарёв, ещё будучи живым, здоровым и распустившим пальцы веером. Уж поверьте на слово, приходилось послушать.
Похоже, судебное сообщество взбешено публикацией. Уже 27 сентября пресс-служба Облсуда уведомила общественность, что Квалификационная коллегия судей направила в СК заявление о проведении процессуальной проверки в порядке ст. 144 УПК «по факту появления аудиозаписи судей в совещательной комнате, означающей вмешательство в деятельность по осуществлению правосудия».
Раз УПК, значит, заявитель считает, что могло иметь место преступление. Ст. 294 «Воспрепятствование осуществлению правосудия». Ну, ещё, может быть, ст. 298.1 «Клевета в отношении судьи», но это только в том случае, если вдруг обнаружится, что аудиозапись поддельная, что вряд ли.
Логика возможного применения 294-й понятна. Раз появилась запись из совещательной комнаты, да ещё и опубликована в СМИ, значит, нарушена тайна совещательной комнаты и разглашена позиция судей (судьи совещались в том же зале, где до этого шло заседание и откуда все, за исключением «случайно оставленного» записывающего устройства, были удалены). Нарушение тайны — железобетонный повод к отмене судебного решения. Возможное обвинение может настаивать на искусственной провокации отмены судебного решения, что выгодно стороне, не довольной этим решением.
Вопрос в том, кому отдуваться, если такое обвинение будет предъявлено: главреду «Слухов и фактов» и автору статьи Алексею Машкевичу или же человеку, сделавшему запись и принёсшему её главреду? Или обоим? Догадаться, кто сделал запись нетрудно — недовольная разделом имущества вдова. Её рассказ о том, что она получила запись по почте от неизвестного, и предположение Машкевича о прослушивающих совещательную комнату людях, «под пиджаками которых просвечивают погоны» — это, видимо, тот абзац, который писать просто не следовало. Хотя бы потому, что он сильно понижает своей беспомощностью публицистическую ценность аудиозаписи как таковой.
А она действительно мощная — российский суд и российский криминалитет разговаривают на одном языке. Одно дело об этом просто знать, другое — послушать в лицах. Так что Машкевич сделал, может и чреватый неприятностями, но правильный выбор.