А дело было так.
Глава администрации (города Кинешма) и штаба (городского избирательного, сами знаете, какой партии) Андрей Томилин прочитал вот эту заметку в «Курсиве» и упал в обморок. Прямо лицом в планшетник. Хорошо, что он в это время не обедал супчиком, а то бы захлебнулся. У нас ведь теперь главы всего и вся и обедая, глаз с планшетников не сводят. Чтобы не упустить момент. Как видим, это может быть опасным для жизни.
Потом Томилин очнулся, икнул, вызвал секретаршу и сказал: а пришей-ка, дорогая, мне на коленки брюк моего лучшего костюма кожаные заплатки…
Секретарша слегка замутила глазки и чуток отвалила нижнюю челюсть (нет, словосочетание «нижняя челюсть» совершенно не подходит к милым секретаршам, скажем так: подбородочек). Но Томилин настаивал: пришей-пришей!
***
Каких это сил стоило Томилину, знает только он! Но он это смог! Он в тот же день к вечеру (заметьте, к позднему вечеру) добился-таки внеплановой аудиенции у губернатора Ивановской области Михаила Меня, хотя у того, чтоб вы знали, график расписан на пол-года вперёд. Никому не пожелаю такого…
Когда Томилин вошёл в приёмную, секретарша Меня взглянула на его коленки и сделала те же пассы, что и секретарша Томилина с утра. Но, уж конечно, секретарша губернатора знает своё дело в совершенстве. Потому глазки она замутила едва-едва, а челюсть отвалила совсем чуть-чуть. (Поскольку секретарша Меня рангом выше, чем секретарша Томилина, то и в ремарке следует читать не «подбородочек», а «милый подбородочек»). Нажала кнопочку селектора, доложила и без всяких «обождите» сказала: проходите, пожалуйста…
И вот здесь ей потребовалась вся выучка и всё самообладание, потому что Томилин после слов «проходите, пожалуйста» тут же бухунлся на колени, подополз на них к очень властной двери губернаторского кабинета, обернулся к секретарше и довольно строго попросил: помогите, пожалуйста.
Секретарша помогла, молодец! Она открыла властную дверь, и Томилин проследовал на коленках внутрь.
***
Мень всё понял сразу, как только завидел ползущего Томилина. Он понял, чего хочет мэр Кинешмы и понял, чего хочет он сам. А поскольку губернатор Ивановской области, прежде всего, любитель прекрасного, то захотелось ему только одного…
Потому он быстро огляделся, встал из-за стола так, чтобы видеть своё отражение в стёклах большущего книжного шкафа, потратил несколько драгоценных секунд, чтобы сделать соответствующее выражение лица и придать соответствующую позу фигуре, и когда Томилин подполз к губернатору вплотную, слегка склонил к несчастному голову, возложил ему руки на плечи, посмотрел на отражение в книжном шкафу и понял, что добился того, чего хотел.
Рембрандт Харменс ван Рейн. «Возвращение блудного сына». 1663-65 гг. Холст, масло. 205х262. Эрмитаж.
Губернатору неинтересно было слушать, что говорил мэр ему в живот. Он и так знал, что скажет мэр. Губернатор просто наслаждался полотном. А вот нам, невежам, думаю, будет и послушать любопытно.
— Это враньё! Всё, что пишет Рахманьков — подлое враньё! Или даже заказ! Это всё мои враги-и-и-и…, — сорочка на губернаторском животе стала увлажняться, и Мень слегка отодвинулся, несмотря на любовь к искусству.
— Я искуплю, — без всякой логики продолжал Томилин дудеть в губернаторский живот. — Я голосами кинешемцев искуплю!.. Лучший результат в области!.. В ЦФО!.. В стране!.. В…
— Ну-ну-ну, пОлно, — Мень решил, что искусства на сегодня достаточно, хоть на излёте и попробовал воспроизвести продолжение кульминационного момента Христовой притчи. Барана на радостях он, правда, резать не стал, но Томилина с колен поднял, благословил, успокоил, подтвердил, что и сам Рахманькову никогда не верил и не верит, и даже провёл растроганного кинешемского мэра в комнату отдыха, чтобы налить ему писярик коньячку.
В Кинешму Томилин вернулся с уже отодранными с колен заплатами и в очень бодром расположении духа.
***
Это было, дай Бог памяти… Это было не так уж и давно — 30 сентября.
А сегодня, 22 ноября, губернатору было не до высокого искусства. Он стучал кулаком по столу и кричал:
— Обманул, сукин блудный сын! Надо было Рахманькову верить! Какой болван такие бумаги может перед выборами рассылать! Не-е-ет, он не болван! Он провокатор!