Философы и олигофрены любят наблюдать расходящиеся по воде круги. Бросят камешек в воду и наблюдают. Это их наводит на мысли. Или, наоборот, уводит от мыслей. Всё зависит от того, что считать философией, а что — олигофренией.
Мы, в отличие от философов и олигофренов, лёгких путей к мыслям и от оных не ищем. Всякий дурак, будь он хоть тем, хоть другим, найдёт камешки и водоём (кстати, среди бедуинов на удивление мало философов и олигофренов). И может вволю обнаблюдаться кругами на воде, хоть до кругов под глазами и внутри. Мы же нашли не водоём, а резервуар с другой субстанцией. Такой резервуар найти труднее, чем бедуину — оазис. Зато, каков эффект! Бросишь камешек — а кругов-то и нет. Один только «чпок».
Наблюдение отсутствия кругов — это какая-то иная сфера борьбы с мыслями. Пограничная что ли? Меж философией и олигофренией. Но рука так и тянется к следующему камешку…
***
28 февраля 2011 года вечером подполковник Бережной стоял перед зеркалом и смотрел на полковника Бережного. Который из зеркала также пристально рассматривал подполковника.
Занудный сказочник, но весёлый педофил Кэрролл тут не причём. Нет тут ничего сказочного. И, тем более, весёлого и педофильного. Такое случается со многими подполковниками, которые, пользуясь минутой уединения, возьмут, да и наденут китель, припасённый навырост. По званию. Подполковники, надобно заметить, из всех офицеров особенно грешат кителем навырост в тайном уголке шкафа. Во-первых, уже есть достаточно денег, чтобы позволить себе парадный китель хорошего сукна навырост для уголка шкафа. Во-вторых, так просится, так удачно ложится на погон третья звёздочка. А эти две, без третьей, выглядят какой-то несуразной дыркой, насмешкой, торричеллевой пустотой. В-третьих, всякий капрал мечтает стать генералом, но жизнь есть жизнь, и апофеоз карьеры большинства капралов — полковник. В лучшем случае.
Так вот. 28 февраля, вернувшись с расширенного совещания при начальнике УВД, подполковник Бережной, заместитель начальника криминальной милиции Ивановской области, стоял перед зеркалом и смотрел на полковника Бережного. Смотрел с грустью. И рассказывал полковнику грустную историю.
— Не, Саня, не проканало… Не стану я полковником. Зря Папа представление Нургалиеву о досрочном присвоении писал. Какая-то сука стукнула в Москву о «харитоновском деле»? Или об игровых автоматах? Какая разница! Не подписал министр представление! Вот, Саня, не быть мне, значит, начальником полиции… Куда теперь ткнуться от этой реформы?
Конечно, самое хорошее место, это вместо Герасимова, нагнёшь любого полицейского, а с его помощью и любому предпринимателю хоть зелёный, хоть красный свет по бизнесу врубишь. Кто как понесёт.
Но наш Герасим хоть и стар годами и пахнет скверно, но за годы службы, пользуясь положением, всякого говна на всех накопил, особенно на Папу и близких ему. Не, лучше эту кучу не пинать.
Эх, Саня! И начальником центра по борьбе с экстремизмом тоже тебе не быть. Не помогла анонимочка, не расчистила местечко. Нашёлся один памятливый, вылез, раззявил хайло… «Это под диктовку писалось, это под диктовку писалось…». Так и пристрелил бы козла. Вот те и расширенное заседание! Папа, блин, тоже. Никого прижать как следует не может.
А какое бы место… Переезжать не надо, кабинет отремонтирован, служба налажена, номенклатура МВД, можно год, как когда-то, придя в УБОП, изредка показываясь на работе, разруливать разные шкурняки…
Саня-Саня! Если бы я знал, что меня здесь ждёт, то, наверное, над предложением Папы думал бы дольше, прежде чем из Владимира в Иваново переводиться. Что за город! Во Владимире не найдёшь улиц Лагерных, а здесь не одна и не две — того и гляди занесёт на какую-нибудь…
P.S. В тексте использованы вырванные из контекста фразы интервью Александра Бережного журналу «1000 экз.» и сленговые цитаты из почты «Курсива».