Около 14 часов мы вошли в административное здание — бывший «столбик» Камвольного комбината — нам нужно было встретиться с начальником отдела кадров Натальей Тумановой, поскольку именно ее называли узбеки в качестве лица, принявшего их на работу. Мы предъявили свои удостоверения. Сотрудник проходной, связавшись с ней по телефону, сообщил о нашем приходе и, получив от нее разрешение, предложил подняться в ее кабинет на втором этаже. Что мы и сделали. Однако кабинет Тумановой оказался закрытым. На первом этаже с нами говорил представительный мужчина, упорно не желавший себя назвать. Он пояснил, что у Тумановой обед. Как выяснилось позже, это был начальник службы безопасности компании г-н Кривов.
На нашу просьбу пройти на территорию и поговорить с рабочими мы получили отказ.
Далее приводим расшифровку диктофонной записи.
Мартынова: — У меня удостоверение члена комиссии по правам человека, позволяющее туда пройти.
Кривов: — Это частное предприятие, поэтому допуск любых лиц я должен согласовать с владельцем предприятия. Я сейчас в течение нескольких минут могу связаться с Москвой, получу разрешение, и вы будете допущены. Вы считаете, что можно свободно заходить на территорию частного предприятия и разгуливать?
М.: — Народ, который там живет, не может выйти?
К.: — Этот народ я бы с удовольствием выпустил, если они захотят выйти.
Быкова: — И чтобы потом они не вошли назад?
К.: — Конечно.
М.: — А каким образом они туда попали, интересно?
К.: — Они попали туда нелегальным путем — через заборы, через дыры.
М.: — И поселились у вас?
К.: — Да.
Б.: — И несколько месяцев живут у вас, вы их кормите, обеспечиваете работой?
К.: — Я не занимаюсь размещением людей. Я только допускаю по пропуску на территорию.
Б.: — А ваша должность как звучит — начальник охраны?
К.: — Я интервью давать не собираюсь. Без комментариев. Комментарии можете получать у представителей предприятия. Вы позволите связаться с владельцем предприятия?
М.: — Да, конечно.
(………)
М: — У нас информация, что люди неделю живут без света, без тепла, голодные, что они работали здесь, были завезены в июне, что им с октября не выплачивается зарплата, что они работали без разрешения на трудовую деятельность, что у них нет регистрации — она просрочена. Фактически по Уголовному кодексу и Трудовому кодексу это рабский труд. Попробуйте доказать обратное. А то, что они перелезли через забор и поселились, это просто смешно.
К: — Я ничего не должен доказывать — я не занимаюсь ни трудоустройством, ни размещением.
М: — Нам надо с людьми поговорить, с вами будут разговаривать другие люди.
К: — Это угрозы?
М: — Это не угрозы, мы просто не уполномочены разговаривать с вами.
К: — Вот вы со мной разговариваете и записываете без моего согласия.
М: — Ну если человек не лжет, ему скрывать нечего.
К: — Я не уполномочен давать какие-то комментарии. Я могу кое-что разъяснить…
М: — Поступила жалоба в письменном виде. Нам в первую очередь надо поговорить с теми, кто эту жалобу подписывал.
К: — То есть у вас есть подписи? Можете пригласить этих людей.
М: — Их 76 человек.
К: — Ну, вы подождете или подниметесь ко мне, пока я буду с Москвой разговаривать?
М: — Мы лучше здесь подождем.
***
Пока велись некие секретные переговоры с Москвой, мы направились к воротам, куда подошли узбекские рабочие. О нашем приходе по телефону им сообщил глава узбекской диаспоры. С ними нам пришлось разговаривать через ворота, которые нам так и не открыли.
М: — В жалобе написано, что с июня сюда приехало около 500 человек. Что случилось с теми, кого сейчас уже нет? Они получили зарплату и уехали?
Узбеки: — Только на проезд получили, да и то не полностью — 25 человек так и не доехали до родины. Нам обещают деньги на дорогу, но их не хватит, чтобы добраться до дома — нам нужно минимум 15 тысяч рублей. Помогите нам, пожалуйста!
М: — Чем вы здесь занимались?
У: — Строили.
М: — Сколько здесь человек?
У: — Нас 110, но некоторые болеют от голода и холода.
М: — Сколько не было питания?
У: — Уже четвертый день не кормят.
М: — Когда вы приехали, вас принимала Туманова Наталья Станиславовна?
У: — Да.
М: — Она вам обещала работу? С вами заключались договоры?
У: — Должны заключаться, но не заключались.
М: — Какой у вас был режим работы?
У: — 11 часов в сутки — рабочая смена такая. Кормили 2 раза: обед и ужин. Питание и условия сначала были нормальные.
М: — Зарплату сначала выплачивали в каком размере?
У: — 55 рублей в час по устному договору, письменных не было.
М: — Вы сюда приезжали по приглашению данной организации?
У: — По объявлению приехали.
М: — Как вы вышли именно на эту организацию?
У: — Нам послали деньги, чтобы мы приехали сюда.
М: — Вот эта организация?
У: — Да.
М: — Вы хотя бы знаете, как она называется?
У: — «Русский шоколад».
М: — В жалобе указано еще одно название — ООО «Сити Энерго».
У: — Да-да.
М: — То есть вам никаких учредительных документов организации не показывали?
У: — Нет.
М: — Даже не знаете толком, на кого вы работали. А что вы строили?
У: — Гипермаркет «Реал». Оптовый магазин.
М: — С октября вы продолжали работать?
У: — Да, но уже без денег.
М: — Когда вы ехали сюда, вы были проинформированы о том, что у нас иностранный гражданин не имеет права приступать к работе, не имея на руках разрешения на трудовую деятельность, выданного УФМС?
У: — Они обещали, что все сделают.
М: — В жалобе написано, что были подписаны договоры.
У: — Не со всеми.
М: — Хотя бы у кого-то есть трудовой договор на руках?
У: — Есть (Некоторые показали нам разрешения на трудовую деятельность).
М: — У многих есть такие разрешения?
У: — Где-то у половины.
М: — Все-таки организация кому-то оформила разрешения, но только половине?
У: — Да, и регистрации нет у половины.
М: — Они должны были вас принять, зарегистрировать, но этого не было.
У: — Они обещали.
М: — В жалобе указано, что паспорта сразу же были отобраны, как только вы приехали сюда. С той целью, чтобы зарегистрировать?
У: — Да.
Один из рабочих показывает паспорт и говорит: — Вот, смотрите, ничего нет. Паспорт забрали сразу же, как приехали, 6 месяцев прошло, но здесь ничего нет. (Кстати, паспорта вернули только когда начался скандал).
М: — Паспорт вам вернули, есть только миграционный лист на 3 месяца. По этому уведомлению вы можете проживать 3 месяца. У вас срок истек.
У: — У нас один больной в общежитии в тяжелом состоянии, надо скорую вызвать срочно.
М: — А скорую пропустят?
Охранник, также не пожелавший представиться, контролирующий обстановку внутри, за воротами: — Без комментариев, есть установленный порядок обращения.
Узбеки, навалившись на ворота, пытаются их открыть, но охранник их не пускает.
Б: — Сколько у вас больных?
У: — Много, сейчас один упал, сердце болит.
Б: — Скорую дадут вызвать?
У: — Нет, они даже ворота не откроют.
Б: — Сколько человек болеют?
У: — Больше двадцати. Даже есть случай аппендицита.
М (Кривову): — Вызовите скорую людям.
К: — Вызовем. Там что, кому-то плохо? (по сотовому телефону). (Затем, обращаясь к нам) Зачем меня вводите в заблуждение, что кому-то плохо?
Б: — Люди говорят.
К: — (к узбекам): — Кому там плохо? Как фамилия? Залолов Гульчи? Сейчас вызовем.
Спустя минут 10 господин Кривов, подойдя к нам, заявил, что вызов скорой он отменил, поскольку ему сообщили, что этот самый Гульчи играет в салочки около общежития.
Б: — То, что люди не ели несколько дней, это нормально?
К: — А кто мешает? Им выделены средства на проезд.
Б: — Этого недостаточно, по их словам.
К: — Достаточно. Знаю, что сумма вдвое больше стоимости проезда. Те работодатели, которые с ними заключали договора, готовы гасить задолженность, но не одним днем. Здесь было более 30 фирм-подрядчиков, работавших на этой территории. Узбеки не хотят уезжать сами. На той неделе их уговаривали, чтобы они получили деньги на дорогу, но они не желают.
Вечером 17 февраля по местному каналу «Семью семь» прошло интервью Сергея Клюхина со Светланой Мартыновой, рассказавшей об увиденном. Около 18 часов этого же дня к воротам, через которые днем мы разговаривали с узбеками, прибыли сотрудники УФМС. Однако никто к воротам не подошел. Было решено визит повторить на следующий день в 12 часов. 18 февраля в 6 утра на сотовый Светланы Мартыновой позвонил один из узбеков и сообщил, что всем им выдали по 10 тысяч рублей на дорогу и половину из них (60 человек) ночью увезли на автобусах. Сам он оказался среди оставшихся.
Когда на следующий день в 12.00 представители УФМС и прокуратуры прибыли к пресловутым воротам, их без слов пропустили на территорию. Однако ни одного узбека там не было — общежитие пустовало. Звонивший узбек вышел на связь 18 февраля еще раз. Он ответил на звонок Мартыновой, сообщив, что они вшестером находятся в районе железнодорожного вокзала. Остальные, по его словам, разошлись группами человека по четыре. На тот момент они не решили, куда поедут, но точно не домой, так как денег добраться до Узбекистана им явно не хватит.
Светлана Мартынова озвучила предложение УФМС собраться в 15 часов в Доме национальностей: сотрудники службы будут решать, как помочь узбекам, в том числе и по поводу задолженности по зарплате. Однако первое, что сказали в ответ узбеки, — не иначе, как нас хотят выдворить. Когда же Мартынова стала их убеждать в обратном, рабочие обещали подумать. Больше трубку тот узбек не поднимал.
***
Контролирующие органы занимают странную позицию: разрешают по сути рабский труд и не штрафуют за использование иностранных рабочих, не имеющих разрешения на работу в России. Между тем за каждого такого рабочего предприятие должно выплатить штраф в размере 800 тыс. рублей!