Однажды Григорий Евгеньевич, добрейшей души человек, подарил мне книжку. Я склонен думать, что он ее не читал, а появилась сия книга у него на столе в офисе случайно, каким-нибудь этаким образом, каким случайные книжки появляются в офисах у предпринимателей средней руки — другой какой-нибудь предприниматель где-то на фуршете в честь неизвестно чего ее прихватил, а потом подарил, чтоб не пылилась на его столе. Ну а Григорий Евгеньевич — мне подарил. Тоже, чтоб не пылилась. Я его ничуть не осуждаю. Он не филолог, он строитель. И вот, пока он что-то там строил, я сидел, дожидаясь аудиенции и предполагаемого гонорара. Разумеется, я открыл книгу…
Григорий Евгеньевич сказал: да бери, конечно…
Теперь мы с Александром Николаевичем, вы не поверите, уединяемся в редакции «Курсива», берем чекушку и читаем эту книгу друг другу вслух… Выпьем по писярику, и читаем пару-тройку страниц. Потом еще по писярику. И опять пару-тройку…
Я уж, на пятом-то десятке, понаторел в поисках наслаждений для души. Это — одно из важнейших.
И так бы мы и читали эту книгу вдоль и поперек только друг другу еще неизвестно сколько, но Алексей Владимирович как всегда угадал. Звонит и говорит: а напиши-ка ты для моих «1000 экз.» текст на тему «Почему нынче модно быть чиновником». И позвонил-то как раз в тот самый момент первого писярика после двух-трех страниц. А там как раз было вот что.
***
«Я был честный чиновник, служил хорошо, имел место, моя племянница воспитывалась в Демидовском доме. Дубельт обольстил ее, я подал на него просьбу, и что ж, кончилось, что меня исключили из службы, — без суда и следствия, будто бы за нетрезвое поведение и злоупотребление. Я понял, что Дубельт погубил меня; хотел сначала убить его, но подумал, что за этого мерзавца погублю свою душу! Этот злодей погубил нас обоих. Племянница моя в Распутном доме, а я пишу прошения и этим снискую на пропитание, с горя теперь точно пью. Мы оба погибли…
Ваше Императорское Величество, сделайте благодеяние для любящей Вас России: уничтожьте мерзавца — гнусного, подлого инквизитора, эту хитрую кошачью физиономию Дубельта…».
Из письма неустановленного автора на высочайшее имя Александра II, 1856 год, «Российский архив, MMIV». Донос анонимный, но, судя по содержанию, писал его бывший сослуживец Дубельта либо по III Отделению, либо по Корпусу жандармов, которые Леонтий Дубельт возглавлял. Боясь разоблачения и преследования, автор написал его большими печатными буквами. Дошел ли донос до государя — неизвестно.
***
Но куда больше мы зачитываемся самим Дубельтом, поскольку доставшийся мне этот том «Архива» содержит как доносы на него, так и «Записки для сведения» самого генерал-лейтенанта и шефа жандармов. Т.е. докладные записки на имя государя.
***
«Генерал-майор Львов доносит, что в Симбирской губернии многие молодые люди из дворян отпустили бороды. Большая часть из них носит бороды из подражания иностранцам и, как полагают доносители, для того, что это не нравится правительству. А потому беспорядкам в губернии нет конца.
В Санкт-Петербурге, благодаря Богу, всё тихо и благополучно».
«Студент Толстов рассказывает во всеуслышанье, что в Москве было возмущение и что оно совершилось по влиянию из внутренних губерний. Я докладывал об этом г-ну военному министру и просил Его Сиятельство, чтобы унял болтуна и сделал ему приличное внушение. Большой сквернослов. Сначала будем дожидаться, что произведет увещевание, а потом сами продолжим принимать меры.
В Санкт-Петербурге всё тихо, и, кроме усиливающейся холеры, всё, благодаря Богу, благополучно».
«Штаб Гвардейского корпуса уведомляет, что переведенный в Корпус Жандармский полковник Рындин должен казне 3 тыс. руб. серебром. Вел. кн. Михаилом Павловичем Высочайше повелено рассрочить этот долг на 10 лет. Распоряжение сделано.
В Санкт-Петербурге, благодаря Богу, всё тихо и благополучно».
«Испрашиваю Высочайшего разрешения в Высочайшем воспрещении молодым людям носить бороды не упоминать о том, что ношение бороды тем более неприлично, что всем дворянам предоставлено право ношения мундира, при котором отнюдь не дозволяется носить бороду. Полагаю не упоминать этих слов потому, что у нас есть класс людей, именно купечество, которое, нося бороду, имеет право носить и мундир во время службы по выборам.
В Санкт-Петербурге, благодаря Богу, всё тихо и благополучно».
«В марте министр финансов передал Вашему Величеству письмо, полученное им из Калуги от Анны А.Д., которая, напоминая о свидании с ним в кандитерской Излера и о предложении иметь связь с ним, выражает чувство негодования, что он оскорбил ее таким предложением. Министр объясняет, что никогда не бывал у Излера. По собранным секретным сведениям Анна А.Д. должна быть девица Анна Александровна Давыдова, дочь чиновника. Эта молодая девица смелого характера и, как говорится, разбитная, по предосудительным связям своим. Следует ли давать ход делу?
Холера усиливается, впрочем, благодаря Богу, всё благополучно».
«О бывших собраниях у Петрашевского, где были суждения о социализме, о Прудене и о Фуррье. Комиссия обнаружила, что по ошибке агента арестован губернский секретарь Достоевский вместо брата его. Присудили: Достоевского освободить, а брата его арестовать, на что требуется Высочайшее разрешение Вашего Величества.
Больных в городе — 2086, умерло вчера — 28. В остальном, благодаря Богу, всё тихо и благополучно».
«Комитет об устройстве евреев положил сложить с евреев, принимающих христианство, недоимки.
В городе всё тихо и, кроме холеры, всё благополучно».
***
Цитировать можно километрами. Одна записка для сведения краше и художественней другой. Нам еще на множество чекушек хватит. Книга толстая. А потом можно перечитывать снова. Великие произведения перечитывать даже усладительней (о, как слог-то захватывает!), чем читать впервые.
***
Так модно ли быть чиновником? Сейчас, или при Дубельте, или когда бы то ни было. Я думаю, что «модно» — не тот термин. Ведь вряд ли кто-то думает о моде, определяя собственную судьбу. И уж подавно человек в здравом уме не захочет быть чиновником, поскольку государево служение всегда подразумевало и подразумевает необходимость лизать зад вышестоящего и заставлять лизать свой собственный — нижестоящего. «Я был честный чиновник, а теперь с горя пью». Это судьба всякого чиновника.
Конечно, любой человек такой судьбы не захочет.
Но есть государства, которые вынуждают его стать чиновником. Иначе просто не заработаешь на существование. Россия была и остается таким государством. И всячески старается заставить поверить несчастных своих чинов, что это модно — отсюда рассуждения о высшем долге, создание молодежных правительств, националистическое движение «Наши» и прочая гадость.
Конечно, любой человек хочет быть свободным. Хочет иметь свой собственный, пусть маленький, бизнес. Сам, завися только от себя, зарабатывать на себя и семью. Но в современной России это могут позволить себе только очень любящие свою свободу люди. Поскольку свой бизнес в России — это постоянная война с несчастными чинами государства.
Нет, быть чиновником — это не мода. Эта тяжкая необходимость для большинства россиян, нанизанных на вертикаль власти.
А в остальном, благодарение Богу, всё тихо и благополучно.
Журнал «1000 экз.»