Дом Варешина

Наверное, эта диковатая (по меркам цивилизованных стран) история могла произойти не только в России. Допускаю, что подобные «азиатские» по своей сути (коварству власть предержащих и полному пренебрежению к простому человеку) истории характеры для стран Ближнего Востока или Центральной Африки. Но нам, россиянам, давно уже так хочется надеяться на то, что мы наконец-то покончили с беспределом прошлого и хотя бы одной ногой, но вступили в цивилизованный мир. Не тут то было. Все началось с того, что в начале весны 2000 г. житель Кинешмы Леонид Варешин (1964 года рождения, коренной кинешемец и потомственный рабочий) купил небольшой частный бревенчатый дом (общей площадью 43,4 кв. метра) на одной из центральных улиц города – им. Горького. Дом, хотя и был построен в 1947 году, вполне был пригоден для жилья: имел водоотвод, канализацию, из его садового участка открывался вполне живописный вид на речку Кинешемку и на кинешемский речной порт на другой стороне реки. Договор купли-продажи дома был подписан 13 марта 2000 г., и, как шутил потом Леонид Вячеславович, «наверное, с этого несчастливого числа и начались все мои злоключения». Впоследствии Варешина не раз упрекали в том, что он со своей семьей проживал в доме, где был прописан, только весной и летом (хотя прежний хозяин жил там постоянно), а в остальное время года они жили на квартире у жены. Тем самым, как бы давал повод в некоторых инстанциях считать пустующий несколько месяцев в году дом бесхозным. Леонид Вячеславович возражал, что обустраивал дом для постоянного жилья, но сразу произвести капитальный ремонт не имел средств. Зимой он каждую неделю приходил в дом, проверить все ли в порядке. Много вещей не держал, чтобы не было соблазна для воров. И оказалось, как в воду глядел. Последний раз в своем доме Варешин побывал 10 февраля 2003 года. Вечером 15 февраля ему на работу (Варешин работает оператором котельной) позвонил его мастер Л.И. Крынкин: «Леонид, ты жив? Слава богу! А я уж думал – чего случилось. Только что проходил по улице, где ты живешь. Твоего дома нет». Как вспоминал потом Варешин, он с трудом досидел до конца смены, уже в сумерки примчался на улицу Горького и окаменел. На месте дома сиротливо расстилался пустырь, где грязный снег был перемешан с землей, а из-под сугробов торчали какие-то балки. «Сначала, — говорит Варешин, — я подумал, что мне это снится. Потом негнущимися пальцами достал паспорт, развернул страничку с пропиской, при свете одинокого фонаря прочитал «улица Горького, дом № 95», еще раз посмотрел на пустое место вместо дома и вдруг почувствовал себя бомжом…» Огорошенный Варешин немедленно написал заявление в милицию и прокуратуру Кинешмы об уничтожении личного имущества. Соседка сказала, что разбиравшие дом бодрые мужики представились ей «работниками муниципального управления городского коммунального хозяйства». На ее возражение, что у дома есть хозяин, ей было сказано, что «делаем, что приказано. А по всем вопросам пусть хозяин обращается к заместителю мэра Вахотину». Леонид Вячеславович так и поступил. Вспоминая тот давний разговор 19 февраля 2003 г. с Юрием Николаевичем, Варешин и сейчас с трудом сдерживает себя: «Он мне тогда прямо так и сказал: «Вы кто такой? Где живете? Мы проверили – на месте якобы вашего «места жительства» ничего нет, значит, вы там жить не можете. И нечего мне показывать паспорт с пропиской по месту несуществующего дома!». Я когда такое услышал, чуть драться не кинулся, спасибо – жена удержала. Ведь получается, что меня не просто выгнали из собственного дома, но еще и заявили, что я там никогда не жил! Это было явное издевательство, на все мои возражения Вахотин, как оказалось, главный виновник моего несчастья, подписавший приказ о сносе дома, равнодушно бросал: «Хотите жаловаться – пожалуйста. Встретимся в суде». Сначала в возбуждении уголовного дела Варешину было отказано почти немедленно. «За отсутствием состава преступления». Наверное, компетентные органы, определявшие, есть ли состав преступления в том, что снесли дом, в котором жил человек, или нет, действовали по принципу: нет человека – нет проблем, нет дома – нет проблем. Но Варешин, человек с пропиской «на пустом месте», с этим не был согласен категорически. Чтобы требовать возмещения ущерба надо было найти виновников незаконного сноса дома. 6 апреля 2003 г. эти виновники были, наконец-то, названы. Цитирую постановление из нового отказа о возбуждении уголовного дела: «Опрашиваемые соседи пояснили, что 10 и 11 февраля 2003 г. приходили несколько мужчин и разбирали дом. Они представились соседям работниками УГКХ. Также соседи пояснили, что на протяжении длительного времени данный дом разбирался бомжами для отопления. О данном факте соседи писали в администрацию г. Кинешмы. Возможно предположить, что при сносе недвижимого имущества неустановленные лица не знали, что дом имеет хозяина и поэтому снесли его как бесхозный». Читая эти строки, Варешин не знал, плакать ему или смеяться. Значит, бомжи месяцами разбирали его дом «для отопления». Сначала на виду у всего города сняли крышу, потом растащили стены. Так и разобрали домик на глазах у хозяина до основания. Только вот почему работников городского коммунального хозяйства называют «бомжами»? И если бы эти «неустановленные лица», разбиравшие «бесхозный» дом, вдруг узнали бы, что у него есть хозяин, они бы что бросили бы свою работу? А как же слова одного из бомжей: «Делаем, что приказано. По всем вопросам пусть хозяин обращается к заместителю мэра Вахотину». В ответ на эту издевательскую бумагу Варешин написал новое заявление в прокуратуру, в которой резонно пояснил, что раз лица, «уничтожившие принадлежавший ему дом, не установлены, то в возбуждении уголовного дела отказано незаконно». Городская прокуратура также бодро ответила: «Установить лиц, сломавших дом Варешина, не представляется возможным, поскольку сотрудники администрации города Кинешмы отказываются предоставлять какую-либо информацию». Но уголовное дело все-таки возбудила, найдя в происшедшем признаки преступления. Пока тянулась вся эта переписка, бывший хозяин снесенного дома приходил в выходные на большой пустырь между домами № 89 и 97 по ул. Горького, бродил по остаткам своего огорода и думал, кому же было выгодно лишить его законного» жилища. На ум приходило только одно объяснение – кому-то понадобился участок земли в центральной части города. Судьба соседних домов подтверждала догадку: до варешинского здесь было снесено три соседних дома (отсюда и такой большой «пробел» номеров домов на улице Горького). Освобождался большой участок, вполне пригодный, например, для строительства богатого особняка (несколько таких особняков красовались чуть дальше по улице). В сентябре 2003 г. (через семь месяцев после происшествия!) нашлись, наконец, и «неустановленные лица», разбиравшие дом Варешина «на отопление» — работники кинешемского УГКХ: В. Голодюков, начальник управления, его заместитель Ю. Замыслов и мастер Ю. Туманов. Но распоряжение о сносе дома этим, теперь уже «установленным лицам», давал все тот же первый заместитель главы администрации г. Кинешма. Допрошенный в качестве свидетеля Юрий Вахотин пояснил, что да, действительно, он подписал распоряжение «Об освобождении земельного участка по ул. Горького от мусора и остатков строения до 15 февраля 2003 г.». Т.е., речь изначально шла не о сносе дома Варешина, а о разборке остатков снесенного еще летом 2002 г. соседнего дома. Но, как пояснил Юрий Николаевич, машинистка, подготовившая данное распоряжение, к сожалению допустила ошибку в номере дома, поставив вместо «тройки» «пятерку», а он, не обратив внимания, какой номер дома указан в распоряжении, его подписал. Можно было бы поверить в непреднамеренность действий заместителя мэра Вахотина – ведь сколько бумаг ежедневно проходит мимо него! Но то, что произошло дальше, не укладывается ни в какие рамки. Процитирую один документ: «После того, как стало известно, что произошла ошибка и снесен не тот дом, Вахотин дал устное распоряжение Багрову Н.А. (начальник городского отдела капитального строительства) изъять из общего отдела администрации данное распоряжение. Но в ходе следствия из общего отдела администрации г. Кинешмы был изъят «Журнал распоряжений главы администрации по основной деятельности г. Кинешма. 2003 г.». В данном журнале на обратной стороне листа №8 записи «О чем» и «Исполнить» выполнены на поверхности, закрашенной корректирующей жидкостью. Для восстановления первоначального содержания записей и была назначена технико-криминалистическая экспертиза, в ходе которой был восстановлен первоначальный текст: в графе «О чем» — «Об очистке», в графе «Исполнить» — (подпись) «Вахотин Ю.Н.». Словом, следствие в действиях Вахотина формально усмотрело признаки преступления, предусмотренного ст. 293 УК РФ. Но в связи с тем, что как раз во время ведения следствия в конце 2003 г. в Уголовный кодекс РФ были внесены изменения, и крупным ущербом (основанием для привлечения к уголовной ответственности) в указанной статье был признан ущерб в 100 тысяч рублей и выше, следствие состава преступления в действиях городской администрации не нашло. Но сделало вывод, что «Вахотин Ю.Н., как должностное лицо, допустил ненадлежащее исполнение своих обязанностей вследствие недобросовестного отношения к службе (халатность)». Хозяин снесенного дома не был согласен с тем, что Вахотин не знал, что делают под его рукой подчиненные ему службы. «Когда я пришел к нему на прием через несколько дней после происшествия, — говорит Леонид Вячеславович, — Юрий Николаевич уже точно знал все обстоятельства дела, в том числе и то, за сколько я купил данный дом в 2000 г., и то, что в зимние месяцы я живу в другом месте и все остальное. И потом этот его настрой… Он ничего не хотел слушать. «Увидимся в суде!». Видно посчитал, что я просто не буду судиться. А если и буду, все равно проиграю…». Не согласился Варешин и с тем, что стоимость его снесенного дома ООО «РосБизнесОценка» определило в 49099 рублей: «Дом-то они оценили, а землю? Сейчас стоимость земельного участка – 131 тысяча рублей. Получается 180 тысяч рублей, нанесенный ущерб вполне подходит под уголовно-наказуемое деяние…». Леонид Вячеславович потребовал от администрации г. Кинешма возместить нанесенный ему материальный и моральный ущерб. В конце концов, после многих препирательств, взаимных угроз и оскорблений (администрация вначале и предположить не могла, что натолкнется на столь «крепкий орешек»), Варешин, видя, что вряд ли ему удастся одолеть «административную стену», в феврале 2005 г. решил пойти на мировое соглашение. В качестве компенсации ущерба ему был выделен небольшой дощатый дом на ул. Красный Металлист. Когда Леонид Вячеславович впервые увидел то, что ему предложили в качестве жилья, он мог только пожать плечами – возмущаться не было сил. Жилье представляло собой только половинку лома, от второй остались одни головешки. В той половине, которая уцелела, отсутствовало электричество, была повреждена отопительная система, кровля, полы, не было окон, дверей… По словам Варешина, выделение ему столь ветхого жилья было не последней местью со стороны городской администрации. Так на праздник 500-летия города Кинешмы с приусадебного участка его снесенного дома на ул. Горького был изъят плодородный слой почвы (для удобрений «праздничных» клумб), после чего он тоже обращался в прокуратуру на незаконные действия работников УГКХ. Затем кинешемская милиция пыталась его оштрафовать на предмет отсутствия регистрации по месту жительства. Площадку, где когда-то стоял дом Варешина, так ничем и не застроили. По-видимому, что-то не сложилось. Или все чиновничьи силы были потрачены на борьбу. Там до сих пор пустырь.