30 сентября 2000 года. В середине того субботнего дня из Заволжска в областное УВД и прокуратуру стали поступать секретные донесения, в которых содержалась настолько чудовищная информация, что в нее отказывались верить. К вечеру, когда последствия трагичных событий у деревни Зубцово и Емельяново стали очевидны и были запротоколированы следователями, информация просочилась в СМИ, а на следующий день по всем центральным телеканалам сообщили, что в Ивановской области, в Заволжском районе были расстреляны четверо сотрудников милиции и трое гражданских лиц. Даже на фоне Чечни это преступление прогремело на всю страну. Тем более что случилось все не в крупном мегаполисе, а в среднероссийской глубинке, на глухой дороге. Подозреваемых в совершении убийств взяли по горячим следам в течение нескольких дней. Двух непосредственных убийц, как выяснилось впоследствии, среди них не оказалось. Нет их и до сих пор.
В ходе расследования этого дела, милиция и прокуратура (следствие вел отдел по расследованию особо важных дел прокуратуры Ивановской области) вышли еще на ряд серьезных преступлений, связанных участием одних и тех же людей.
Четыре разбоя и три убийства
28 апреля 1998 года. Худяков, Вичтомов и неустановленный следствием человек совершили разбойное нападение на квартиру Ирины Вдовиной на улице Победы в Иванове. Сумма похищенного составила 36 тысяч рублей. На суде Ирина Вдовина отказалась назвать имя человека, которого она подозревает в наводке на ее квартиру, сказав только, что среди подсудимых его нет.
Из трех нападавших перед судом, который проходил с 20 мая по 10 июня 2002 года, предстал только Станислав Худяков. Неизвестный так и остался неизвестным, судьба же Вичтомова оказалась столь же трагична, как и судьба жертв, о которых речь еще впереди. Он был убит 13 октября 1999 года неким гражданином Ш. на территории гаражей возле ТЭЦ-3. Ш. перевез тело в овраг недалеко от Северного аэродрома, там он расчленил труп Вичтомова и забортировал части тела в колеса. Убийство было раскрыто. Суд установил, что Ш. превысил пределы необходимой обороны (то есть это Вичтомов на него напал), поэтому за данное убийство он фактически никакого наказания не понес.
26 сентября 1998 года. Худяков, Вичтомов, Шустов и Хасанов совершили разбойное нападение на Андрея Собко. (Худяков и Шустов предстали перед судом, судьба Вичтомова нам известна, Хасанов – главный обвиняемый в деле о расстреле семи человек в Заволжском районе – не найден до сих пор). Собко занимался перегоном в Иваново из Германии машин на продажу. Происходило все примерно в половине пятого утра у дома № 66 по улице Велижской. Вичтомов ждал сообщников в автомобиле и непосредственно в нападении не участвовал. Шустов стоял недалеко от подъезда, подстраховывая Хасанова и Худякова.
Шел сильный дождь. Когда со стороны улицы подъехала машина, на которой Собко должен был доехать до Москвы (во двор она не заезжала), Андрей вышел на лестничную клетку первого этажа. При нем была крупная сумма денег: 12 тысяч долларов на поясной сумке и почти восемь тысяч рублей в нагрудном кармане.
Услышав выстрелы, Марина, жена Андрея, тут же выбежала на площадку и увидела, что муж лежит на спине, а возле него стоит кто-то в маске. Этот человек в упор выстрелил Марине в живот. В тот момент она ничего не почувствовала. Испугавшись, Марина забежала в квартиру. Тут же ее пронзила мысль, что она нужна мужу, и снова выбежала в подъезд, и увидела, как убийца совершает контрольный выстрел в голову Андрея. Она так и не потеряла сознание, успела вызвать «скорую», обзвонить родственников и знакомых. Ее отправили в1-ю городскую больницу, мужа – в областную, где он вскоре и скончался. Марина осталась жива. За две недели до нападения она родила своему мужу второго ребенка – дочку.
6 ноября 1998 года. Хасанов и Худяков совершили нападение на Олега Кауткина – судя по всему, предпринимателя. Кроме всего прочего, он фактически являлся кассиром Аркадия Златкина – совладельца нескольких текстильных фабрик, директора и владельца фирмы Торговый дом «L». Кауткин работал преимущественно с черным налом, то есть с неоприходованной наличностью.
Около десяти вечера к дому подъехал ВАЗ-21099. За рулем находился водитель ТД «L» Седых, пассажиры – Кауткин, его жена Поплавская, грузчик ТД «L» Архипов и кладовщик ТД «L» Карахтанова. Из машины вышли Кауткин и Поплавская. Первым шел Олег, в руках у него был кейс. Когда они подошли к подъезду, Хасанов открыл стрельбу. Кауткин скончался на месте, его жена, получив несколько ранений, осталась жива. В то же время Худяков начал стрелять по машине, чтобы оттуда никто не вышел на подмогу. Водителю удалось сразу же отъехать к углу дома, что, по-видимому, и спасло жизни находившихся в машине людей.
Забрав кейс Кауткина, Хасанов с Худяковым с места преступления скрылись. В чемоданчике находилось: 50 тысяч долларов, 100 тысяч рублей и векселя Костромской ГРЭС на сумму 4 миллиона рублей. Из похищенного 30 тысяч рублей, 7 тысяч долларов и все векселя принадлежали ТД «L», то есть Златкину.
После похищения векселя нигде не были предъявлены ни к оплате, ни к продаже (бумаги номерные). О похищении векселей в то время нигде широко не заявлялось. Только лишь гендиректор «Ивэнерго» Вячеслав Смирнов на одном из совещаний обмолвился: вот, мол, что творится в энергетике: даже векселя Костромской ГРЭС на 4 миллиарда (неденоминированных) рублей украли. Ни где это произошло, ни при каких обстоятельствах, ни кому они принадлежали, сказано ничего не было (со слов Смирнова казалось, что векселя похитили чуть ли не из депозитария или сейфов самой ГРЭС).
У ТД «L» своей службы безопасности не было, охрану осуществляла фирма «Деловой мир». В момент нападения ее представителей рядом не оказалось. Впрочем, судя по всему, в ее охранных услугах не очень и нуждались. Сам Златкин заявил, что у него «хорошие отношения со многими авторитетами, никто его не трогал и угроз не высказывал». Весьма самоуверенное заявление, так как весьма наивно полагать, что кто-то или что-то дает абсолютную индульгенцию – хоть коммерсантам, хоть «авторитетам», что видно по описываемым событиям и о чем чуть более подробно впереди.
25 февраля 1999 года. На улице Бубнова был застрелен предприниматель Баранов. Данное преступление не рассматривалось судом, но в совершении этого убийства подозревается Хасанов. На Баранова был «заказ» от Станислава Нефедова, за исполнение которого тот предлагал Хасанову либо «фольксваген-гольф», либо деньги. Хасанов взял деньгами. Сам Нефедов, как известно, был вскоре убит. Судя по всему, произошло это не по причине неких криминальных разборок. Вероятно, что его в свою очередь заказал кто-то из коммерсантов, не желая становиться очередной жертвой. Как говорят американцы: револьвер – всеобщий уравнитель. Стволы у всех найдутся, если деньги есть. Баранов был убит не с первого раза: до этого на него уже совершалось покушение, за что получил срок сын бывшего судьи одного из районных судов города Иванова.
27 июня 2000 года. Подозревается, что Хасанов и Горев в составе преступной группы участвовали в разбойном нападении на автобус MAN-362 в Лежневском районе, везшем ивановских предпринимателей. Горев – второй человек (вместе с Хасановым), которому было заочно предъявлено обвинение в совершении убийств в Заволжском районе. 25 июня 2001 года на одной из квартир в Москве Горев был застрелен сотрудниками московского уголовного розыска при задержании (во время проверки документов он начал стрелять).
Трагедия в Заволжске
30 сентября 2000 года. День, когда погибли сразу семь человек, застреленных Хасановым и Горевым.
Перед судом присяжных, начавшемся 20 мая этого года, предстали шесть человек. Суд рассматривал все перечисленные преступления, кроме специально оговоренных мною. Однако наибольшее значение имеет, конечно же, последнее – Заволжское – дело, о котором рассказать еще предстоит. Грустный парадокс заключается в том, что обвинение в Заволжских убийствах никому из подсудимых не предъявлялось (главные обвиняемые остались за рамками процесса, их фамилии даже не упоминаются в приговоре, замененные на эвфемизм типа «лицо, в отношении которого материалы дела выделены в отдельное производство»). При этом все, так или иначе, крутилось вокруг смертей, но самые длительные сроки получены не по Заволжскому делу, а по делу Собко, Кауткина, Вдовиной.
Один из подсудимых, Станислав Комяков, 1955 года рождения, был полностью оправдан. За два месяца до трагичного 30 сентября, а именно 21 июля, он по амнистии вышел на свободу. В день преступления некоторое время находился в одной машине с преступниками, но всегда утверждал, что оказался тогда с ними вместе по чистой случайности: ему нужно было по делам в Заволжск, знакомые согласились его подбросить. А то, что они поехали на «дело» и согласились взять просто попутчика, хоть и знакомого, его не касается, как и то, что он заезжал по тому адресу, на который спустя несколько часов было сгружено похищенное. Впрочем, все объяснения вполне логичны, что и подвигнуло присяжных его оправдать. Более того, Комяков подал жалобу в Европейский суд по правам человека в Гааге по поводу незаконного ареста и содержания под стражей, так что не исключено, что оттуда также придет какое-то решение.
Председательствовал в суде Александр Емельянов. Обвинение поддерживал старший прокурор отдела государственных обвинителей областной прокуратуры Сергей Расторгуев. Защитников было шестеро, перечислять их всех не стану, скажу лишь, что все они – сильные и известные в Иванове адвокаты.
Подсудимые (кроме Комякова): Евгений Червяков, 1977 года рождения, находится в СИЗО; упоминавшийся уже Константин Шустов, 1973 года рождения, находится в СИЗО, куда переведен из кохомской колонии 3/5, (сидел за убийство своей сожительницы, к тому сроку добавили новый); упоминавшийся Станислав Худяков, 1977 года рождения, находится в СИЗО; Евгений Долгополов, 1961 года рождения, председатель фонда «Забота» города Костромы (раньше так назывался «общак», с развитием демократизации получивший официальный статус и, как правило, имеющий везде одинаковое название), к началу суда находился на подписке о невыезде, как и Комяков; Евгений Холоша, 1971 года рождения, находился также на свободе, работает менеджером ресторана «Лада», за время следствия у него родилась дочка.
Итак. Летом 2000 года Долгополов обратился к Холоше с предложением обворовать магазин «Меха» в поселке «Дружба» Судиславльского района Костромской области, принадлежащий АОЗТ «Судиславль». Место глухое, охрана чисто номинальная, сигнализации никакой – только ленивый его не обворует. Холоша обратился к Червякову, чтобы тот подыскал исполнителей. Он нашел Хасанова. Несколько раз ездили на место разными составами – для рекогносцировки. Окончательный план был таков. Заказчики – Долгополов и Холоша (Комякова исключаем из их числа после решения суда, но важно понять, где он находился, а находился он в машине Долгополова – джипе «мицубиси паджеро») ждут товар 30 сентября с шести утра в условленном месте, примерно в одном километре от автостанции Заволжска. Исполнители должны были его украсть, отдать Холоше, так как он единственный, кто знал всех. После реализации деньги поделили бы поровну между заказчиками и исполнителями.
Рано утром 30 сентября из Иванова выехали Хасанов и Червяков (за рулем) на «девятке» и Горев на 41-м «москвиче». Командовал Хасанов. Он и решил, что никакой кражи не будет, а будет, как и обычно для него, разбойное нападение, о чем ождавшие в джипе не знали.
«Девятку» они оставили перед поселком «Дружба». Переоделись в камуфляж, надели маски и на «москвиче» подъехали к магазину. Примерно в 9-30 утра, вооруженные АКМ, АК и АКС-74У (калибр 5,45), они ворвались в магазин. Охранника поставили лицом к стене, двух продавщиц уложили лицом на пол. Всего забрали мехов (шубы, пальто, воротники) на сумму чуть больше миллиона рублей. Отъехав от поселка, они перегрузили товар в «девятку», а «москвич» сожгли.
Примерно в двухстах метрах от деревни Суворово в Судиславльском районе на дороге Судиславль–Островское стоял передвижной пост ГИБДД. Не рискнув ехать через пост, они выгрузили все из машины, Хасанов с Горевым остались в лесу, а Червяков один поехал на встречу с заказчиками. Номера машины милиционеры записали. В условленном месте у Заволжска Червяков встретился с Холошей. Так как товара не было, инкогнито заказчиков пришлось раскрыть, и все друг друга увидели. Комяков с Холошей на «девятке» поехали в Заволжск, а Червяков с Долгополовым поехали на «мицубиси» к Хасанову с Горевым.
К тому времени поста ГИБДД уже не было. Загрузив похищенное и оружие в джип, поехали по направлению к Ивановской области. К тому времени уже был объявлен план «Перехват», привлечены дополнительные силы ДПС, милиции вневедомственной охраны, установлены дополнительные посты. Приближалась трагичная развязка: все съезжались к злополучному перекрестку возле деревни Зубцово (совсем близко от Заволжска)…
Двое граждан Украины, Юрий Деткин и Леонид Осьмуха, оказались в Ивановской области случайно. Они возили из Славянска Донецкой области в Россию на продажу керамические вазы. Через нашу область ехали транзитом впервые. Около часа дня на перекрестке у Зубцова их красную «копейку» с прицепом остановили сотрудники милиции. Это были: старший сержант Заволжского ГИБДД Андрей Илларионов (женат, его дочке тогда был 1 год и 8 месяцев); сержант вневедомственной охраны Заволжского РОВД Сергей Баранов (женат, двое малышей-близнецов – тогда им было по 1 году и 1 месяцу); прапорщик милиции Николай Антипин (женат, двое детей – 9 лет и 1 год).
Почти сразу после украинцев к посту подъехал джип, в котором находились: Долгополов (за рулем), Червяков, Хасанов и Горев. Хасанов один вышел из машины. Подошел к багажнику, вытащил из него сумки с шубами. Сел в машину, достал автоматы. Вдвоем с Горевым они вышли из джипа и начали убивать всех, кто был на перекрестке, не забывая сделать контрольный выстрел в голову.
У одного из милиционеров потом обнаружат в автомате гильзу, которая не вылетела после выстрела, это говорит, о том, что он начал стрелять, но оружие заклинило…
Сложив мешки и оружие в машину, эти четверо поехали в Заволжск. Там они сгрузили на квартиру некоего Кашина, находившегося в колонии, мешки с шубами, там же остался и Червяков. Кашин – это тот человек, которого собирался навестить Комяков и в квартире которого он вместе с Долгополовым уже был. Долгополов утверждал, что квартира не была условленным местом хранения похищенного, просто когда Хасанов с Горевым открыли стрельбу (а ведь заказчики изначально рассчитывали на кражу, а никак не на разбойное нападение и тем более убийство пятерых человек), он перепугался и за свою жизнь, поэтому и указал адрес – лишь бы только все это быстрее закончилось. Все заявления Долгополова оказались без оценки присяжных заседателей: в середине суда ему назначили дополнительную судебно-психиатрическую экспертизу в институте Сербского в Москве.
Хасанов с Горевым пешком ушли по направлению к Костроме. Долгополов на джипе один поехал в Кинешму. Там его и взяли. Червяков вечером позвонил в Иваново своей сожительнице, и та в тот же день вывезла его из Заволжска домой.
У трагедии, разыгравшейся на перекрестке у деревни Зубцово, были свидетели. Когда туда приехали сотрудники милиции, кроме пяти трупов, они обнаружили записку: «Стреляли из джипа, 37-й регион. Темного цвета, который часто по Заволжску ездит». Местная жительница услышала выстрелы, видела стрельбу. Когда джип с преступниками отъехал, она подбежала к убитым: явно никому из них медицинская помощь была уже не нужна. Женщина попыталась передать сообщение по рации, но у нее это не получилось, тогда она оставила записку и побежала в деревню искать телефон.
Трупы украинцев Деткина и Осьмухи были отправлены на родину. На суде о них никто не говорил и не вспоминал. Передать слова и эмоции матерей и жен убитых Антипина, Илларионова и Баранова – невозможно. То, как они из третьих рук узнавали о чем-то страшном, что случилось у деревни Зубцово. Как они звонили на работу своих мужей и сыновей, а им молчали в трубку, и как потом подтверждалось самое страшное. Как вместе с коллегами убитых в их дома приезжала сразу и «скорая». Как они рвались на перекресток. Как матери, которым оказывали помощь врачи, говорили тем, чтобы они не сидели здесь, а ехали бы туда – на перекресток, ведь они раненые, им нужна помощь. Как одна из жен прорвалась на перекресток, прорвалась сквозь оцепление, увидела своего мужа и то, что осталось от его головы, и как она упала там без сознания…
Но это были еще не все смерти того дня, принесенные Хасановым и Горевым. Дойдя пешком до деревни Емельяново (примерно пять километров от Заволжска по направлению к Костроме), они наткнулись еще на троих человек, двое из которых были милиционеры. Двое участковых Заволжского РОВД, Владимир Ефимов, Николай Цветков и гость Ефимова, житель Ярославля Федор Кустов, решили принять участие в поисках преступников. Кустов приехал из Ярославля на джипе – точь-в-точь джип преступников – «мицубиси паджеро».
Хасанов с Горевым убили Кустова с Ефимовым, Цветкову удалось скрыться в лесу. На этом джипе преступники доехали до села Минское, в пятнадцати километрах от Костромы, где машину бросили. Горев, как мы знаем, убит, а что с Хасановым и где он – неизвестно.
Приговор
Все, кто предстал перед судом, написали явки с повинной. Холоша узнал о случившемся на следующий день из программы «Вести». Он сразу понял, что это преступление будут раскручивать как никакое другое, а если не поймают убийц (а на него все равно выйдут), то ему же будет хуже, если он протянет время. Примерно так же рассуждал и Червяков. Причем с Холошей все сразу было ясно – его там не было, а Червяков был непосредственным очевидцем расстрела. Хасанова с Горевым не нашли. В милиции на него так насели, что он, похоже, был готов покончить жизнь самоубийством, так как в убийстве милиционеров подозревали именно его. Червяков прямо в наручниках, выбросился из окна третьего этажа из коридора областного УВД. Падал он не до земли, а до козырька, но руку все равно сломал, после излечения содержался в одиночной камере СИЗО.
Вердиктом суда присяжных Станислав Комяков был оправдан (Евгений Долгополов был выведен из процесса), все остальные были признаны достойными снисхождения, а Холоша даже особого снисхождения, что автоматически ведет к назначению наказания ниже низшего предела, предусмотренного Уголовным кодексом. Все убийства были выведены за рамки процесса (Хасанов и Горев). Окончательно суд приговорил:
– Евгения Холошу за подстрекательство и пособничество к 1 году и 11 месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком в пять лет;
– Константина Шустова за разбой (нападение на Андрея Собко плюс неотбытое за убийство сожительницы) к 13 годам строгого режима с конфискацией;
– Евгения Червякова за разбой (магазин «Меха») к 13 годам строгого режима с конфискацией;
– Станислава Худякова за разбой (Ирина Вдовина, Андрей Собко, Олег Кауткин) к 17 годам строгого режима с конфискацией.
Относительно обжалования приговора подсудимыми сказать что-либо определенное вряд ли возможно (в принципе, для них он скорее хороший), а вот областная прокуратура, судя по всему, собирается приговор опротестовать, уже хотя бы потому, что Комяков был оправдан. Однако сделать это будет непросто, так как вердикт присяжных, в отличие от решения судьи, пересмотру не подлежит. Отменить приговор, основанный на вердикте присяжных, можно только в случае нарушения процессуальных норм в ходе судебного заседания. Видимо, прокуратура таковые усматривает.