Это должно было закончиться ещё задолго до эпидемии. Но эпидемия — хороший предлог, чтобы мучения, наконец, прекратить. Бесплатная бумажная газета бесплатных бумажных объявлений «Частник» заканчивает свою жизнь только сейчас, проиграв интернету ещё лет пять назад.
Всё в этом мире рождается, цветёт, скукоживается и умирает в свой срок. Но «Частник» достоин хорошей эпитафии. В ивановской жизни он оставил веху. И веху неплохую. В сущности, он стал олицетворением свободы предпринимательства в Ивановской области. С его помощью поднялись многие бизнесы, легальные и нелегальные («абсолютно аккуратные девушки»). Ведь по большому счёту все основные гражданские свободы — выбора, слова, веры, собраний — это производные от свободы предпринимательства. В России больше не осталось предпринимательства, свободного от государства. И коронавирус — просто быстрый катализатор процесса. Так что бумажный «Частник» уходит красиво и даже, пожалуй, демонстративно.
Поэтому достоин красивой эпитафии.
***
Сами понимаете, что классической эпитафии не будет, потому что классическая эпитафия не к месту и не ко времени. Вместо неё — апокрифический вариант истории создания газеты «Частник».
В 1992 году в Иванове существовал Дом Печати (Советская, 49), в котором существовала и сама печать. Сейчас в здании сидят никому не нужные, а скорее вредные казённые службы, а вообще 4-этажный Дом был построен в советские времена под редакции газет «Рабочий край» (орган обкома КПСС) и «Ленинец» (орган обкома ВЛКСМ). Позднее к двум редакциям присоединилась третья, газеты «Курьер», в которую за таксу принимались объявления граждан, желавших продать корову или купить мотоцикл «Урал». Её вычленили из газет «РК» и «Ленинец», потому что в органах обкомов такую фигню печатать не пристало, но и гражданам надо же продать корову…
Но в 1992 году в Дом Печати ворвался кругленький и очень энергичный Вячеслав Субботин, бывший журналист «РК», а в 92-м главред первой в области независимой (т.е., частной) газеты «Вольное слово». И демократической силой воли потеснил из нескольких кабинетов заскорузлый «РК», чем вызвал неудовольствие монстров советской журналистики, которые своё недовольство благополучно внутрь себя и проглотили. До этого, надо заметить, редакция откровенно атеистической, антисоветской и ультралиберальной газеты «Вольное слово», вы не поверите, располагалась в алтаре Казанской церкви, что на Шереметевском пр., тогда пр. Энгельса.
Вслед за своей редакцией Субботин завёл в Дом Печати и двух молодых айтишников (тогда такого слова не было, а умники назывались просто — компьютерщиками) Михаила Урбанайтеса и Вячеслава Лычёва (впоследствии — основатели издательского дома «А-Гриф»), которые и делали вёрстку «ВС». Тут нужно иметь ввиду, что в 1992 году поднять вёрстку газеты было примерно так же дорого, как сейчас запустить пару-тройку биткоин-ферм.
И здесь мы, наконец, приближаемся к апокрифическому варианту истории создания газеты «Частник».
Сидят Лычёв и Урбанайтес в своём малюсеньком кабинете на двоих, выходящем дверью в холл ДП, где стоит извечная и непреодолимая очередь из жаждущих подать за свои деньги объявление в газету «Курьер» о продаже коровы. А приёмная «Курьера» располагается тут же, в другом кабинете, выходящем в холл. И эти тётеньки и дяденьки, шумя и ругаясь, заполняют бланки…
И Лычёв Урбанайтесу (или наоборот) говорит:
— Миша, это же невозможно так работать! Почему бы им всем не сказать, что мы в «Вольном слове» опубликуем их чаяния даром…
— А как сказать, Слава, они не поверят…
И здесь их разговор подслушивает, внезапно скатившийся откуда-то Субботин:
— Не надо никому ничего говорить! Это же гениально просто! Я знаю секретаршу «Курьера», которая принимает объявления. Я просто потихонечку все последние объявления у неё украду, и мы замутим первое коммерческое приложение к «Вольному слову», пустим в продажу дешевле «Курьера» — в лёт пойдёт… И точно, «Вольное слово» мало кто помнит, а «Частник» почти 30 лет жил.