Много лет назад наше разношёрстное братство, ежегодно сплавляющееся по рекам Ивановской, Владимирской, Костромской и Нижегородской областей, избрало меня летописцем этих суровых путешествий. Я исправно, сразу после залечивания ран, писал отчёты. Отчёты нравились людям. Люди до сих пор на улицах меня останавливают, спрашивают, когда читать. Даже зимой! Вот, не вру, честное слово.
Со временем я устал. Все мы устали. Просто за десять лет я перебрал все слова и выражения, от которых щемит душу любого русского. Костёр, на который можно смотреть бесконечно, но только после того, как закончат боевые вылеты ночные мессершмидты-комары. Река, которая днём тебя сжигает отражением солнца, а вечером лечит своей живительной влагой. Рыба, которая сначала смеётся над тобой в заводях, а потом составляет весь твой рацион, делая нелепыми закупки тушёнки и макарон. Ночные зарницы, внезапные ливни, грозы, заставляющие не выходить из палатки по двое суток. И, конечно, люди, которых мы встречаем в этих забытых правительством, но не Богородицей, местах.
Поэтому поэтам тяжело. Потому потом потом холодным обливаемся. Что слова закончились. Напишу просто отчёт. Но по плану, представленному выше.
Разношёрстное братство.
Обычно наша бригада состояла из журналистов и рыбаков. У журналистов руки под перья заточены. Рыбаки слов чудных не пишут, зато на обед у нас всегда уха, а на завтрак — запечённая под костром рыба. В этот раз рыбаков было больше, чем журналистов, поэтому сплав был путешествием от одного затона до другого. Место действия — что и в паре предыдущих серий. Унжа! Река-кормилица, река-зверь, когда-то ворочавшая мегатоннами брёвен лесосплава, а ныне — самая удалённая от цивилизации в ближайшей нашей ойкумене.
Конкретно, посёлки Дорогиня, Горчуха, Первомайка, посещённые нами два года назад. Ещё тогда наши рыбаки присматривались к заводям, бились на спор, где есть сом, а где голавли. И мне приятно сообщить, что они знают толк в своём деле. И сом попал в перемёт, и голавлей было немало, а в качестве бонуса — щуки и судачки на спиннинг. Сом до последнего думал, не соблазняясь тухлой вороной, которую один наш друг привёз аж из Иванова. А на голову рыбы, выловленной тут же, взял сразу. И именно в том месте, где было запланировано ещё два года назад.
Сам я ни разу не рыбак. Нет, конечно, рыбу я ловил сотню раз. Сидишь на бережку с только что срезанным удилищем и на хлеб или червя тащищь мелких рыбёшек, которых тут же скармливаешь сидящему рядом котейке. Понять страсть моих друзей к закупке дорогущих катушек и блёсен самой разнообразной формы мне трудно. Поэтому начались постоянные выходы в соседние посёлки с целью изучения демографической ситуации. То, что меня, как писателя, интересует почему-то больше, чем рыба.
Костёр и комары
Друзья мои, путешественники! Наконец-то решена проблема комаров и мошек. Полностью! Ехать надо не в июне-июле, как мы в предыдущие годы, а только в августе. Я купил, конечно, пластинки, но они не понадобились. В моём совете есть, конечно, и подвох. В обычном нашем августе не только сплавляться, но и просто купаться в реке затруднительно. Холодно же. Но тут нам с погодой вдруг подфартило.
Река, правда, уже не располагала к купаниям. Но у нас же есть секрет — мобильная баня. Поставил, разогрел, напарился — и с голой жопой, несущейся наперегон с воплем восторга, в реку. Баня нам сослужила ещё одну неплохую службу. Один день в путешествии не задался. Шпарил холодный и сильный дождь. Раньше в такие дни мы сидели под шатром и тупо играли в карты. Но в этот раз провели его в бане. Ведь палатку, являющуюся её основой, можно и не топить до состояния парилки. Зато купаться под дождём, под грозой, это, если кто представляет, удовольствие из высших. Прости меня, Унжа, за сравнение — лучше любого хамама!
А костры мы жгли. В отличие от предыдущих сплавов, не стали брать газовую плитку. Готовили на костре. И просто так — для романтики. Но все правила мы соблюдаем, пожарным можно не беспокоиться.
А люди как тучи
Ну, и о людях. Они в тех местах другие. Не плохие, скорее, хорошие. Но другие. Не знаю уж почему, видимо, не сезон, но других рыбаков мы не встретили. В июне они мимо нас на своих моторках постоянно проносились. А тут — тишина, благодать, покой.
То же самое можно сказать и о посёлках. Идёшь по центральной улице — половина домов пустые, полуразрушенные. Я ходил и в жару, и в дождь, так что могу сказать, что за два года или население поуменьшилось, или дачники разъехались.
И в этой самой Дорогине захотелось мне посмотреть, что стало со зданием многоквартирного дома, где меня два года назад хотели забодать козлы, спавшие внутри. Козлов там не оказалось. Я уж было начал думать, что и козлятину тут всю съели. Но через два дома с ними повстречался. Они валялись на крыльце приличного на вид здания с надписью «Добро пожаловать». Захожу я в магазин (а магазинов в тех местах по-прежнему больше, чем жителей) и спрашиваю: «А что это за здание с козочками в качестве посетителей?» Женщина отвечает: «А это наш клуб. Приходите вечером на танцы».
Но мы не пришли. Не за этим ехали. А за мерцанием костра, за отражением соседнего острова в реке, радугой во всё небо и за удивительной завораживающей тишиной. В общем, читайте первый абзац.