В память о Михаиле Евграфовиче Салтыкове-Щедрине мы не станем менять демоним «глуповцы».
Щедрин свой Глупов выдумал, хотя все исследователи и просто почитатели его творчества сходятся во мнении, что такой город в России, конечно же, есть. А раз он есть, то как не Иванову скрываться под щедринским псевдонимом, ведь русский эпос утверждает, что почти всякий Иван – дурак. К финалу работы над историей Иванова мы с удивлением и радостью обнаружили, что предположение о тайном смысле существования Иванова на карте России стройно и логично вписывается в контекст канонического произведения. Стройней и логичней, чем самом канон, и лучше, чем история любого другого срединного русского города.
Новейшая история города Иваново началась с благой вести о свободе всем россиянам, в том числе и глуповцам, хотя глуповцы, как и подавляющее большинство россиян ни о чём таком не просили. Но благая весть разрешений не спрашивает, она просто приходит.
Глуповцы почесали затылок и с почтением встретили присланного благой вестью в градоначальники Сергея Круглова, отрекомендованного горожанам учёным-экономистом. Как и всякий первый в истории о чём бы то ни было, он был добрейшим человеком и мечтателем. Мечты его, впрочем, стояли на почве. Не о каком-нибудь мосте через пруд, – он грезил о проложении по Иванову трамвайных путей о трёх рельсах. Город-побратим Иванова, давно свободный германский город Ганновер, в качестве символа братской свободы и свободного братства предлагал глуповцам в подарок, как знак благой вести, свои списанные городские трамваи. Которые, надо сказать правду, в сравнении с глуповскими новыми трамваями, были, как конфетки. Да только вот колея у западной свободы узковата для России. Вот и мечтал Круглов проложить по Иванову третий рельс меж двух имеющихся, чтобы бегало по городу и российское грохочущее страшное железо, и немецкие конфетки… Силовой провод-то один, в чём и состояло экономическое, да и политическое дерзновение первого градоначальника.
Мечты Круглова на полудрёме оборвало дополнение к благой вести: глуповцы теперь могут сами себе выбирать градоначальника. Ни о чём таком они не просили, но русская демократия ни у кого не спрашивала, а сама пришла. Глуповцы почесали затылок и вместо Круглова выбрали себе Валерия Троеглазова, который подарил новообращённому электорату удивительно подходящий городу девиз «И в шапке дурак, и без шапки дурак». Горожане умилились тому обстоятельству, что кандидат имеет в виду не только их, но и себя. Круглов был низвергнут. По столь счастливому случаю заказали у одного татарина, любителя прекрасного, новый городской герб. И татарин изобразил красавицу в шапке. Очень глуповцам герб понравился, а потому был утверждён Глуповской думой. И только после утверждения сообразили, что девиз к гербу пририсовать трудно, поскольку на картинке красавица, а не красавец. И значит, девиз надо исправлять на «И в шапке дура, и без шапки дура». Но градоначальник-то мужчина! Чесали затылок долго и со всех сторон, но ничего не придумали. И до сих пор герб Иванова остаётся без девиза, а девиз – без герба. Все ждут градоначальницу, но её пока нет.
Троеглазов не только запретил троерельсие, но и вовсе закатал имевшиеся два рельса под асфальт на том основании, что трамвай мешает свободному автомобильному движению по городу. Не всем глуповцам пришлось это по нраву…
И на следующих общеглуповских выборах победил Александр Грошев, пообещавший достать рельсы назад. И сделал это.
Прославился же среди глуповцев Грошев не возрождением ужасающе громыхающего металлическим кашлем отечественного красно-ржавого трамвая, а мордобитием, но не глуповцев, чему те и обрадовались. Грошев был любителем местного футбола и числился главным среди ваньков. Именно так, ванькАми, а не вАньками, называют себя глуповцы, болеющие за местный футбольный клуб «Текстильщик». Чтобы обозначить свою ещё бОльшую придурковатость. Однажды, что не редкость, «Текстильщик» проиграл на своём поле, а Грошев сидел на вип-трибуне и всё видел, как и тысячи других ваньков, сидящих на трибунах обычных. После матча градоначальник, пользуясь служебным положением, проник в служебные помещения и дал в морду главному судье матча. Этот эпизод заслуженно остаётся главной победой в истории глуповского футбола.
Ещё Грошев хотел переименовать свою должность из градоначальника в городничего в ожидании столичных ревизоров, но не успел. Раньше ревизоров, к грошевскому счастью, подоспели новые и последние общеглуповские выборы.
На них победил Александр Фомин, гарантировавший глуповцам окончательно закатать под асфальт выкопанные Грошевым ржавые трамвайные рельсы, мешавшие свободному движению свободных глуповских автомобилей, что, как и провидел Троеглазов, начало сильно раздражать жителей Иванова.
Фомин обещание сдержал. Для надёжности не стал просто замазывать рельсы битумной смесью, а предварительно выкопал их и рачительно сдал в металлолом. А уж потом положил асфальт. И обрамил центральные дороги тротуарами, выложенными плиткой. И даже приказал плитку мыть с мылом владельцам прилегающих магазинов. Ганновер уронил прозрачную слезу радости, глуповцы рассмеялись. Тротуарное мыло в городе ожидаемо не прижилось, как третий рельс.
Однако же запомнился Фомин глуповцам не этим, а тем, что во время избирательной кампании тайно, под покровом тёмной глуповской ночи украл из типографии и сжёг в большом костре на промзоне весь агитационный материал конкурента, красочно и дорого исполненный на мелованной бумаге. На этом история общеглуповских выборов была закончена. Распоряжением генерал-губернатора, во избежание большого пожара, выборы градоначальника заменялись назначением. Что, впрочем, глуповцев нисколько не смутило, они лишь почесали в затылке.
Окончание истории на Владимире Шарыпове включительно следует.