К 105-летию расстрела иваново-вознесенцев войсками 23 (10 по ст.ст.) августа на Приказном мосту (ныне ул. 10 Августа в районе пл. Революции). Трансформация версий событий с 1915 года и до настоящего времени.
***
Из запроса Государственной думы в военное министерство и министерство внутренних дел от 12 августа 1915 года:
«10 минувшего августа в 7 1/2 часов вечера в г. Иваново-Вознесенске многотысячная, но совершенно безоружная толпа рабочих пошла на площадь к городской управе. Здесь двигавшаяся масса была встречена залпом, последовавшим без всяких предупреждений. Упали убитые и раненые. Толпа бросилась бежать, вдогонку новые выстрелы — новые жертвы. Вследствие сего Государственная дума запрашивает: Известно ли гг. министрам о вышеизложенных преступных действиях подчинённых им должностных лиц? Приняты ли меры к незамедлительному расследованию совершившегося, с преданием суду участвовавших в расстреле должностных лиц?».
***
Из объяснения военного министерства по запросу Государственной думы от 14 августа 1915 года по поводу незакономерных действий власти в связи с забастовкой рабочих на фабриках и заводах г. Иваново-Вознесенска.
«В период времени, предшествовавший событиям 10 августа, в г. Иваново-Вознесенске были распространяемы среди рабочего класса прокламации политического характера: одни, взывавшие к ниспровержению существующего порядка, другие — приглашающие как русских, так и немцев объединиться для борьбы со своими правительствами. В это же время происходили и митинги.
Для предотвращения готовившихся на 10 августа беспорядков местным полицеймейстером, за недостатком полицейских чинов, на основании правил о призыве войск для содействия гражданским властям были вызваны роты от квартирующего в г. Иваново-Вознесенске запасного батальона.
Между 6 и 7 часами пополудни рабочие, собравшись перед зданием городской управы в количестве 4000 человек, предъявили требование об освобождении арестованных товарищей и после отказа полицмейстера удовлетворить это требование, двинулись к помещению для арестованных, но на своём пути встретили воинскую заставу. Начальник заставы, предъявив категорическое требование толпе удалиться, три раза предупредил, что при таком поведении толпы он принуждён будет в неё стрелять.
В это время из толпы полетел град камней, и оттуда же были сделаны два выстрела; начальник заставы подал три предупредительных сигнала свистком и только после попытки одного из вожаков броситься на него приказал заставе дать залп. Толпа тотчас же рассеялась, оставив на месте 16 убитых и 28 раненых. Впоследствии, по имеющимся сведениям от полиции, убитых и умерших от ран оказалось 27 человек, а раненых — 32 человека. Нижними чинами заставы было выпущено 56 пуль.
На месте происшествия были обнаружены камни на тротуарах, там, где стояла толпа, и около раненых и убитых.
Что касается действий воинской части, составляющей заставу, то при сопоставлении фактических данных с требованием закона, нельзя не прийти к заключению, что начальник заставы, при наличии враждебных по отношению к воинской части действий, выразившихся в натиске на эту часть, в стремлении её обезоружить и, наконец, в бросании в неё камней и в стрельбе, имел право употребить в дело оружие без какого-либо о том предупреждения. Несмотря на это, начальник заставы принял возможные меры к предотвращению кровопролития и только вследствие безуспешности их был вынужден дать залп по толпе.
Таким образом, к возбуждению судебного преследования против кого-либо из воинских чинов, причастных к событиям 10 августа, достаточных оснований не имеется».
***
Версия большевистской пропаганды. Из брошюры «Так это было», 1923 год.
«В ночь на 22 августа в рабочих посёлках Ямы, Глинищево, Рылиха разбросаны прокламации Российской социал-демократической рабочей партии большевиков. Прокламация обращается к рабочим и солдатам: «Товарищи рабочие и солдаты! Братоубийственная война всё разрастается, да разрастается. Всё, что только есть цветущего, здорового и работоспособного принесено уже на алтарь войны в интересах буржуазии… Рабочие и солдаты! Преступление упускать время. В наших руках лучшая жизнь, свобода и право. Чем помирать за врагов своих, помрём на баррикадах за постоянный мир, за свободу!».
С утра 23 августа по городу были расставлены воинские патрули под командой офицеров.
К четырём часам дня на площади Городской управы собрались многотысячные массы, которые протянулись через Нижний базар по Часовенной улице к полю за кладбищем, где начался громадный митинг.
На митинге выступали сразу несколько ораторов мужчин и женщин, которые сообщили рабочим, что минувшей ночью жандармерия с полицией схватили и посадили в тюрьму многих товарищей. Ораторы призывали предъявить властям требования об освобождении арестованных. После обсуждения экономического положения рабочих, которые жестоко страдали от растущей дороговизны, рабочие постановили предъявить полицмейстеру требование об освобождении арестованных и тронулись обратно, тем же путём, к Городской Управе.
Напротив Приказного моста — через мостовую — в занимаемом сейчас Уголовным управлением двухэтажном красного кирпича доме были номера Дунюшкина. Во дворе номеров рано утром в этот день был поставлен взвод солдат численностью 51 человек, под командой прапорщика Носкова. Взводу было боевое задание: охранять, от неприятеля улицы: Покровскую, Соковскую и Кокуй, на которой находилась тюрьма. Командир выслал со двора по этим улицам сменные дозоры. Резерв солдат, стоя под ружьём в засаде, ел щи, кашу, пил чай с кухни Дунюшкина. Командир взвода запретил эти мирные занятия, когда площадь забушевала, и неприятель осадил полицмейстера в управе.
Когда же рабочие тронулись к Приказному мосту, прапорщик Носков скомандовал взводу в ружьё, вывел солдат из засады и построил фронтом к мосту и наступающему врагу. Рабочие шли, сигнализируя свои мирные чувства к солдатам белыми платками, которые — как и полагается переговаривающимся с войском — навязали на трости и махали платками, высоко подняв руки над головами. Прапорщик скомандовал на изготовку, блеснули штыки и ружейные дула направились в толпу.
Рабочих это движение не столько испугало, сколько изумило. Номера Дунюшкина, около которых стоял взвод, рабочие не думали штурмовать. Но чтобы выяснить настроение солдат, рабочие пошли не вправо, на улицу Кокуй, где тюрьма, а прямо на номера Дунюшкина, в десяти шагах от которых прапорщик расположил взвод.
Разрывая на себе кофточки, пиджаки, рубашки, передние ряды ткачей и ткачих обнажили груди с криками:
— Нате, стреляйте, если хотите стрелять.
Прапорщик, видя, что толпа не робеет, подал свисток и крикнул передним, что ружья заряжены боевыми патронами и чтобы рабочие не напирали на солдат. Но было поздно: передних подталкивали задние, которые уверенно кричали:
— Не бойтесь, не будут стрелять.
Последовал первый залп, второй, третий…
Тысячные массы в ужасе побежали назад к мосту, вправо к тюрьме, влево к собору. Мужчины, женщины, дети с моста прыгали вниз, прятались за тумбочки, за телефонные столбы, прижимались к соседним домам, прыгали через заборы. В этот момент битву решили казаки. От Городской управы и от здания тюрьмы они с конями врезались в расстроенные ряды неприятеля, плетями сбивая с ног бегущих. Полиция и сыщики принялись хватать пленных.
Перед глазами растерянных солдат лежали тридцать убитых наповал и пятьдесят три тяжелораненых.
Одетые в потёртые бумажного трика пиджаки, ситцевые рубашки, в калишках, в стоптанных щеблетках, в молескиновых штанах, в заплатанных юбках, вылинявших кофточках, убитые и раненые иваново-вознесенские ткачи и ткачихи своею кровью омыли мост, который сейчас называется Красным.
Велики ли были потери со стороны войск?
Прапорщик Носков об этом в своём рапорте писал так:
«Во время произведённого толпой нападения на воинскую часть раненых и ушибленных не было, кроме камня, который упал в трёх шагах от меня и подкатился к моему сапогу».
Чем были вооружены неприятельские войска?
В карманах убитых и раненых полиция обнаружила двадцать три перочинных ножа с крошками и следами ржаного хлеба на лезвиях.
В девять часов вечера 23 (10) августа пожарная команда пожарными рукавами смывала лужи крови, следы окровавленных мозгов и вывалившихся кишок на мостовой напротив Красного моста. Стрельба была в упор, и кровь текла ручьями.
Телеги везли Кокуем к Земской больнице трупы убитых. Раненых отправили в больницу чернорабочих. В эту ночь толпы рабочих жён и мужей осаждали больницы, отыскивая близких, которые домой не возвращались. По распоряжению полицмейстера опознание убитых отложено было на следующий день».
Версия путинской пропаганды. Из статьи «Герои революции или жертвы политических манипуляций?» руководителя отдела по взаимоотношениям церкви и общества Иваново-Вознесенской епархии игумена Виталия (Уткина), 2015 год.
«Весной-летом 1915 года прошёл ряд стачек на фабриках Иваново-Вознесенска. Они связаны с чисто экономическими требованиями – по мнению бастующих в городе завышена цена на муку. В общем-то ситуация понятна – уже год идёт жестокая война, в стране начинается инфляция. Впрочем, трудно, наверное, представить подобные стачки в 1941 или 1942 годах…
И вдруг 5 августа на фабриках появляется радикальная политическая прокламация под названием «Что делать?». Вот, что написано было в той прокламации: «…Задача момента – не совместная работа с правительством и буржуазией под знаменем защиты отечества, а объединение всех сил для решительной борьбы с царской монархией… Надо смести всех палачей – от царя и министра до урядника, надо на развалинах деспотизма и варварства водрузить знамя свободы, мира и братства народов…».
Власть публично, через газеты предупредила население о возможности применения крайних мер. Совершенно неудивительно – идёт война. Ведь к бунту некие радикалы призывают тех, чьи товарищи сейчас тысячами гибнут в контратаках, пытаясь удержать фронт с немцами и австрийцами.
В ночь с 9 на 10 августа органы правопорядка арестовывают в Иваново-Вознесенске ряд левых радикалов, среди них – несколько большевиков.
Утром, тем не менее, кто-то вывел рабочих многих фабрик на центральную площадь. К трём часам дня не работало ни одно промышленное предприятие. Возникает вопрос – если зачинщики арестованы, кто остановил работу всех предприятий стотысячного Иваново-Вознесенска?
На площади начался митинг, потребовавший освобождения арестованных. По какой-то причине власть даёт слабину, часть арестованных выпускают. Но часть – оставляют в тюрьме. Освобождённые радикалы тут же беспрепятственно прибывают на площадь. Градус агрессии в толпе, подстёгиваемой обычным в таком случае массовым психозом, всё повышается. Наконец, раздаются дичайшие призывы идти на штурм городской тюрьмы. Ещё раз повторю – идёт война. Тяжёлая война, всенародная.
У тюрьмы на Приказном мосту была построена воинская застава 199-го запасного пехотного полка под командованием прапорщика Носкова. В толпе кто-то упорно подогревал слух, что солдаты стрелять не решатся. Толпа приближалась к строю солдат. Последовал приказ остановиться, иначе будет открыт огонь. Толпа не подчиняется. Раздался первый предупредительный свисток, за ним второй, потом третий. Подстрекаемая радикалами толпа всё шла и шла. Наконец, прапорщик Носков скомандовал: «Огонь!». Но и после первого залпа, который, по сути, был предупредительным, толпа не успокоилась. Один из большевиков в своих воспоминаниях пишет, что некая «женщина-работница» закричала: «Изверги! Убийцы! У нас дети, мужья на войне, а вы нас расстреливаете, как куропаток». Видимо отсюда возник миф, который сейчас используют коммунисты, будто в этой толпе, осаждавшей тюрьму, были женщины с детьми… Толпа снова пошла вперёд. Носков вновь скомандовал: «Огонь!». Только тут толпа остановилась и бросилась врассыпную. Подоспели казаки, которые стали хлестать нагайками бегущих. Итог – по официальной послереволюционной статистике – около 30 убитых.
Что дальше? К 13 августу порядок в Иваново-Вознесенске полностью восстановлен.
В Иваново-Вознесенске не было революции. Были позорные события, инициированные внешними силами, участниками настоящей большой игры за власть. Так стоит ли оставлять название «площадь Революции» у того места, где эти позорные, трагические и кровавые события совершились?
Думаю, что нет. Нужно очиститься от этого кошмара прошлого. И вернуть этой площади самое лучшее из её дореволюционных названий – Георгиевская. Пусть трагедия 1915 года не является больше символом нашего города».
***
В связи с расстрелом иваново-вознесенцев в 1915 году следствия в отношении военных и полицейских властей не проводилось. Зато были возбуждены уголовные дела против участников акции протеста, которых определили просто — по полученным ранениям. Привлекались 28 человек, никто себя виновным не признал. Следствие тянулось долго, было прекращено после Февральской революции 1917 года.
Соответственно, никакого суда в связи с убийством государством 30 безоружных граждан не было. И даже это число 30 — не точное. Остались только версии трагедии.