Первый полномасштабный сплав по реке мы с друзьями устроили по Нерли в начале мая 2005 года. Днём тогда стояла приличная жара, пейзаж вокруг напоминал то лунный из-за высушенного солнцем песка, нанесённого на заливные луга половодьем, то меркурианский, обугленный, по причине повсеместного пала травы. Мы отважно купались. А вот по ночам примерзали к днищам палаток так, что утром приходилось чуть не ледорубом друг друга вырывать из объятий матушки природы. Тогда же мы решили, что больше в начале мая сплавляться не будем никогда!
Большинство последующих сплавов проходило в июне. И каждый раз мы решали, что в июне сплавляться плохо. Во-первых, из-за мошки. Угадать массовый вылет которой не представляется возможным, но именно в июне её, заразы, всего больше. Во-вторых, из-за повторных паводков, которые заливают стоянки и препятствуют гребле мощными течениями. Ну, и погода у нас в июне традиционно нестабильная.
Но дождаться июльской жары мы смогли лишь пару раз. Причём, когда сплавлялись по Желвате, прокляли её — речка пересохла, и обратный путь нам пришлось по этому пеклу 40 км шпарить пешком.
Наконец, в прошлом году идеально угадали с августовской погодой. Было тепло, река чудесна, комаров и мошек уже не было. Казалось бы, почему не дождаться конца лета? Но сплавщики на то и сплавщики, что терпежу у них нет! И в свой 13-й поход мы выдвинулись аж 30 апреля!
Сомнения у нас, конечно же, были. Унжа жутко холодная (но у нас же есть баня!). Эта могучая река в любой момент может разлиться и затопить все дороги (но у нас же есть лодки!). И комар уже появился (а репелленты на что?). И друзья, среди которых особенным нетерпением выделялись рыбаки, уверили меня, что до базовой стоянки мы поедем на двух машинах, в которых можно и отогреться, и зарядить гаджеты. Палатки тёплые, матрасы надувные (хоть и дырявые), плита газовая, костёр натуральный. Всё будет пучком! Но я всё равно набрал теплых вещей. И не прогадал. Потому что абсолютно все наши сомнения сразу подтвердились.
Итак, переходим к отчёту. До нашей базовой стоянки на Унже (это нижегородский берег, граница с Костромской областью там проходит) — 270 км от Иванова на северо-восток. Ехали всю ночь, поскольку утром пацанам не терпелось забросить снасти. Проезжаем знакомый уже по третьему путешествию посёлок Дорогиня и… Помните английский анекдот про наводнение в Лондоне? Дворецкий вбегает с криками: «Потоп! Наводнение!» Лорд недоволен: «Джон, выйдите, зайдите снова и доложите, как этого требует этикет». Через минуту дворецкий открывает дверь, входит по пояс в воде и торжественно объявляет: «К вам Темза, сэр!».
Вот и мы сразу обнаружили, что это не мы едем к Унже, а Унжа несёт к нам свою воду. Увидев на возвышенности несколько внедорожников, мы не стали даже пытаться ехать дальше. Я потом (против своего желания, конечно) проверил: в колеях дороги воды было выше, чем с головой. Пришлось выгружаться и перевозить всё необходимое на лодках против очень сильного течения. Приехавшие чуть позже товарищи поступили так же.
Зато наша любимая стоянка в красивом березняке даже 1 мая, когда на реку съехались рыбаки в невиданном мною прежде количестве, оказалась свободна. Поскольку из-за разлива оказалась на острове. Все поляны и часть лесов вокруг превратились в довольно быстрые и холодные речки. Которые я долго изучал, пока собирал дрова. Нашёл все возможные броды и только у самого посёлка едва не утонул, поскользнувшись на невидимом под тёмной водой бревне. Решимости сразу снова войти в ледяную воду, чтобы вернуться обратно, мне хватило не сразу, и я, как Серёга из «Особенностей национальной рыбалки», часик погрелся на солнышке, сидя на топляке в этой весёлой глухомани. И только потом ломанулся, как лось, греться, вспомнив, что товарищи обещали затопить нашу мобильную баню.
Вот чего в эти дни нам хватало, так это рыбы, рыбаков и Рыбнадзора. Сначала мы варили уху, потом рыбу жарили, потом местные рыбачки, увидев, что мы не воруем рыбу из их сетей, привезли нам в подарок связку здоровой такой вяленой чехони с икрой. Затем их сдуло ветром, потому что зачастили инспекторы, также долго следившие, когда же мы, наконец, проявим наши истинные преступные намерения и достанем из протоков тяжёлые от замотавшейся унженской рыбы сети. Когда мы в последний день перевозили вещи к машинам, Рыбнадзор нас окружил и хотел проверить на предмет запрещённых снастей и груза. Но, глядя в наши честные глаза и на рвущуюся с поводка собаку, передумал.
Собака по имени Рикардо — юный русский спаниель, только еще готовящийся стать добытчиком, — это реально полезная в таких экстремальных походах тварь. Только ты остановишься, задумаешься, приляжешь на холодную землю, рискуя получить воспаление лёгких, как тебя тормошат, лижут и куда-то тянут. Рик так скучал по каждому отъезжающему на лодке от берега члену нашей команды, что бросался в реку, отважно плыл до середины, вылезал там на какую-нибудь корягу и выл от холода. И нам, конечно, тут же приходилось его спасать. Заодно и сами согревались и веселились.
А вот местные жители нас привычно одаривали прохладным приёмом. Иду я себе на четвёртый день в посёлок с этнографическими целями. Прибрежные рыбаки смотрят на меня недобро. Понятно, мы своими песнями и рыбу пугаем, и Рыбнадзор призываем. А я в очках и говорю непонятными словами — значит, либо закамуфлированный инспектор, либо чересчур наглый московский браконьер. Подхожу к очередному броду и с сомнением спрашиваю у закутанного в тулуп деда Мазая: «А что, отец, пройду я на ту сторону?». Дед поворачивается, смотрит на меня и отвечает резонно: «Ты-то? Пройдёшь. Раз досюдова босиком и в одних трусах дошёл, значит, и дальше пройдёшь. Надеюсь, тебя там полиция сразу и сцапает».
А ещё у меня есть предложение к производителям согревающих жидкостей. Рекомендую запатентовать напиток под названием «Мужество». Чтобы каждый сплавщик, заявившись через неделю путешествия к супруге, мог честно ей признаться, что все эти дни он только и делал, что скучал по ней и, только набравшись «Мужества», преодолел все тяготы на пути к родному дому.
Надо ли говорить, что по возвращении домой я в очередной раз поклялся, что больше на сплав или пятидневную рыбалку не поеду. Ни в апреле, ни в мае, ни в июне. На все вопросы буду каркать, как ворон Эдгара Аллана По: «Nevermore!»
Друзья, правда, в августе на Нёмду собираются…