Уголовное дело по «коммерческому подкупу» меня Ильюшкиным и Алексейчевой постепенно движется к развязке. Разумеется, мои любимые комментаторы не могли обойти тему перепредъявления обвинения, что сподвигло меня высказать своё мнение – так, как я понимаю обвинение, и в тех рамках, в которых такое высказывание сегодня возможно.
1. Подкуп, действительно, относится к группе преступлений с так называемым «формальным составом», когда сам факт получения денег – законченное преступление. Но в данном случае такой подход «не работает», поскольку о получении денежных средств (до точной суммы сделки) знали многие, включая совет директоров компании. Это исключает присвоение, поскольку не даёт возможность использовать полученные денежные средства по усмотрению получившего деньги (включая даже благотворительность). При такой ситуации — это деньги компании (о чём, собственно, было заявлено сразу при задержании), и они могли быть использованы только на нужды компании.
2. В соответствии с законом, руководитель юрлица (как и кассир) вправе получать наличные денежные средства от физических лиц на любую сумму, в том числе тогда, когда письменный договор ещё не заключён. На то есть множественная судебная практика. Оформление документов (о которых, к слову, шла речь при приёмке денег) при этом допускается в разумные сроки. Здесь можно обсуждать нарушение кассовой дисциплины, уклонение от уплаты налогов, но к подкупу всё это не имеет отношения.
3. Исключение из обвинения «вымогательства предмета подкупа» имеет также некое значение. Отсутствие вымогательства (то есть угроз распространения сведений, нарушающих чьи-либо законные права), во-первых, подтверждает довод о коммерческой сделке, а не о преступных действиях; во-вторых, ставит перед следствием вопрос о доказательствах причинения другого вреда (не вымогательства) кому-либо моими действиями.
Дело в том, что ст.204 УК РФ относится к главе 23, возбуждение дел по которой производится по заявлению представителей юрлица, в котором работает обвиняемый. Такого заявления нет и не будет. Это означает, что следствие уверено, что есть некие лица (дающий деньги к таким лицам не относится), которым был причинён какой-то другой вред, либо какой-то вред был причинён обществу или государству.
И ещё одно важное дополнение.
Я знаю, что ни в каком подкупе не виновен и у компании ничего не своровал и не пытался своровать. И это наверняка знают люди, чьим мнением я дорожу. И мне этого достаточно. Однако, как говорил известный киногерой, «наказания без вины не бывает». И те, кого покоробил сам факт ведения таких коммерческих переговоров — правы в своих эмоциях. Я могу принять эти упрёки от рядовых зрителей, и с ними я ещё буду объясняться на эту тему. Кто-то примет мои объяснения, кто-то — нет.