Range Rover главы района подъезжает к иордани.
— Ты, Сан Саныч, на лёд-то всё-таки не едь. Хоть и морозы были, а мало ли… Да и народ подавишь, — говорит районный благочинный, так и не снявший ещё праздничного облачения. Белоснежная с позолотой риза сидит несколько набок и слегка обкапана чем-то жирным. В тон ризе на главе района белый с позолотой парчовый халат, сидящий ровно и чистейший.
— Я свой народ никогда не подавлю, — говорит глава, но, однако же, останавливает машину на берегу и включает дальний свет, — во! Хороша баба…
В свете фар, сама как золотая и исходящая золотым паром, из проруби как раз выходит красавица в бикини. Глава района открывает дверь, и Rover заполняется шумом толпы и гармонью. Благочинный хватает главу за руку:
— Ну, ты погоди, куда ломанулся… Святой праздник, а ты всё суетишься…
— А, да, — глава закрывает дверь, шум и гармошку и тянет из держателя центральной консоли 18-летний Chivas Regal. — Ну, Господи благослови… — и прикладывается к горлышку, — пойду, окунусь, — и передаёт бутылку батюшке. Тот тоже отхлёбывает, отирает бороду рукой и ею же осеняет лезущий вон из машины зад главы меленьким быстрым знаменьицем.
Главу немедленно обступают весёлые шумные люди, дежурный полицейский козыряет. У главы радостно и в голове, и на душе, он идёт в шлёпанцах к иордани и физиологически чует, как он любит Россию… Что-то смутно припоминается из славной литературной купеческой жизни, и глава широким жестом срывает с себя халат, бросает самому себе под ноги на край проруби. Шлёпанцы летят в разные стороны, пузцо физкультурно торчит над плавками, глава игнорирует деревянную лесенку, крестится, не смотрит на чёрную, дымящуюся воду и с маху ухает в неё. Вода плещет, плещут и аплодисменты… Он выбирается, обожжённый ледяной водой и морозом, ему подают шлёпанцы, халат и стакан, он выпивает, что-то говорит, пританцовывает под гармошку, шлёпает кого-то по круглой попке, потом бежит к автомобилю и лезет на сиденье:
— Ых, красота-то какая, — батюшка протягивает ему Chivas, глава отхлёбывает, морщится и говорит, — что за дрянь мы пьём. Вот самогонка у них была, ых…