Дотошный синоптик, порывшись в архиве метеонаблюдений, возможно, скажет, что 6 ноября 1934 года в Иванове было пасмурно, и горожан временами удручали дождик с ветерком. Но мы не пойдём на поводу у архива. Потому что 6 ноября 1934 года в Иванове был праздник, а значит светило солнце вопреки сезону.
К десяти утра на Привокзальной площади народу было — не протолкнуться. Волны праздничной публики омывали моторный трамвайный вагон с вагоном прицепным серии «Х» Мытищинского завода. Ярко-красный и отлакированный, как только что облизанный чупа-чупс, трамвай своими стёклами пускал в публику солнечные зайчики и был украшен еловою гирляндой, подвешенной под окнами и перевитой пурпурной лентой производства фабрики «Красная Талка».
Ровно в десять духовой оркестр ивановского гарнизона РККА грянул «Красная армия, марш-марш вперёд» (в пути нас встретят ещё два — пожарной части и клуба Меланжевого комбината, и оба — тоже с красной тематикой, в тон трамваю и настроению), публика расступилась и к пылающей ликованием машине двинулись почётные первые пассажиры первого рейса первого ивановского трамвая. Впереди шёл первый секретарь ивановского обкома ВКП(б) Иван Носов, из-под неизменного его картуза торчал неизменный чёрный чуб. Который не дрогнет и через три года, когда Ивана Петровича, бывшего бравого кавалериста, расстреляют ни за что, ни про что.
Пассажиры расселись по жёлтым деревянным скамьям, и тут наступил звёздный час 18-летней Лидочки Денисовой, вагоновожатой, точно такой же красавице-комсомолке, как и её старшая сестрёнка, которая не далее как полгода назад отрезала голову писателю Михаилу Берлиозу в Москве на Патриарших.
Благодарение Богу (или же Его антиподу, поучаствовавшему в том обезглавливании), ни Лидочка, ни прочие ивановцы о том ужасном происшествии ещё не знали, поскольку рассказ о нём увидит свет гораздо позже. Лидочка боялась только одного — крутого подъёма к Главпочтамту. Пару раз по ночам она уже брала эту высоту на тренировках, мытищинская серия «Х» не подводила. И всё же…
Лидочка одёрнула форменный синий жакет с комсомольским значком, потянула ручку сигнала, трамвай испустил свой первый радостный звон и тронулся. Оркестр урезал марш. Публика закричала «ура!». Мальчишки и постовые засвистели. Толпа пошла вслед за вагонами, потом побежала, но совсем без грусти расставания в глазах. На первом рельсовом стыке высокая лидочкина грудь, ещё почти совсем не знавшая твёрдой и надёжной ладони пролетария, вздрогнула…
(Тут надобно сделать небольшое эротическое отступление, касающееся одного из множества достоинств ивановского трамвая. На каждом рельсовом стыке у его пассажирок, самых красивых женщин страны, что давно и безоговорочно всей страной и признано, вздрагивает грудь. Причём, не просто так, а с практической целью. Если она вздрагивает на стыке один раз, то у её владелицы первый размер бюста, если два — то второй, ну и т.д. Поэтому поклонники, женихи, кавалеры, ежели надумали сделать по какому-либо случаю интимно-бельевой подарок, то ведут свою пассию кататься на трамвае. А потом не ошибаются. Правда, пользоваться этим удобством можно только летом, когда ивановские дамы не носят пальто).
Н-да. Так вот. Лидочкина грудь вздрогнула, и трамвай, рассекая этой грудью пространство и время, как парусный корабль рассекает носовой фигурой наяды морские валы, понёс ивановцев в светлое будущее. В горку ко Главпочтамту, мимо памятника расстрелянным иваново-вознесенским ткачам, мимо обшарпанных особняков бывших фабрикантов-угнетателей, мимо фабричных бараков к кольцу Меланжевого комбината.13 км от вокзала до комбината. И обратно — в светлое будущее. А потом назад. Вздрагивала девичья грудь, вздрагивал чуб расстрелянного Ивана Петровича. За трамваем бежали мальчишки и собаки. Играли оркестры. Потом устали бежать. И устали играть. И трамвай устал.
В 2008-м ивановского трамвая не стало.
Не плачь, дружище-ивановец. Уходить всегда нужно вовремя. Старая ржавая развалина стала мешать езде другим транспортным средствам. Его звон перестал быть весёлым, начал раздражать. К чему цепляться за жизнь, если она стала бессмысленной? К тому же ведь трамвай привёз нас, благодарных потомков Лидочки и Ивана Петровича, в светлое будущее. Разве не так? Мы же ведь уже почти все построили себе по коттеджу, на худой конец, по таун-хаусу. Летаем условно отдыхать, куда хотим, хошь — в Норвегию, хошь — в Патагонию. Жрём и пьём от пуза. Молимся любому Богу, какому захотим. Даже Крым по третьему или, может, четвёртому кругу взяли. Причём без штурма Перекопа и перехода вброд вонючего Сиваша, чему позавидовал бы сам Фрунзе.
Не это ли результат освобождённого труда?
Ведь наши предки как трудились. Они ждали субботника, как мы ждём отлёта в Патагонию. Они брали в субботу баян, а потом под этот баян задаром засыпали овраги, срывали горы, таскали вручную тяжеленные шпалы и рельсы, чтобы проложить трамваю путь в наше светлое будущее…
Впрочем, у меня есть и другой сценарий, выдержанный не в ярко-красных тонах социалистического реализма, а в пыльно-серых — реализма критического. И с сюжетом в духе строительства рабами египетских пирамид. Но он сейчас — ни к чему. Ведь у нас такой праздник, 80-летие ивановского трамвая! Оркестр, играй марш!
***
Жаль только, что усложнилась процедура определения размера груди любимой женщины.