Про Ивановскую область не зря давно уж говорят и пишут, что, помимо власти, данной нам от президента, тут процветает власть, установленная криминальными авторитетами. Иногда эти две ветви власти так причудливо переплетаются, что только диву даёшься.
Человек у нас и так существо практически бесправное. Заключённый — существо, бесправное вдвойне. Ведь даже находясь на свободе, располагая временем и средствами для подачи жалоб или апелляций, бывает крайне нелегко добиться не то что справедливости, а просто внимания от компетентных органов к своей проблеме. А уж декларировать свои права из-за колючей проволоки — идея, почти заведомо обречённая на провал. Для общественного мнения заключённый — персонаж, находящийся в неладах с законом, то есть относящийся к унылой категории «сам виноват». Для закона он — вообще даже не персонаж, а галка в отчётности.
Буквально в разгар затянувшихся постновогодних праздников в почте «Курсива» оказалось интересное письмо. Поскольку оригинал его изобилует специфическими терминами, приводим квинтэссенцию.
***
Ещё пять лет назад, в 2008 году, в ИК-2 УФСИН России по Ивановской области (посёлок Талицы, Южский район, строгий режим) двое наркозависимых заключённых всерьёз поссорились из-за дозы. Один, будучи пьяным и в состоянии «ломки» (ситуация вполне типичная даже для наших образцово-показательных колоний, регулярно рапортующих о пресечении доставки запрещённых предметов на свои территории), потребовал у другого наркотик. Поскольку требуемого не оказалось, уголовный «авторитет» и по совместительству бывший боксёр стал мастерски избивать коллегу по отсидке. Прочие заключённые, на глазах у которых всё и происходило, остановить наркомана даже не пытались. Кроме одного — заключённого К.
Заступничество не помогло, избитый скончался, случай получил в колонии широкую огласку. Дело запахло самосудом, поскольку большинство заключённых, мягко говоря, негативно отнеслись к происшедшему. И тогда заботливые руководители УФСИН аккуратно и незаметно переправили потерявшего свой статус авторитета в другую колонию, откуда он умудрился даже выйти досрочно в 2011 году, оставаясь при этом подозреваемым в убийстве.
За какие заслуги случилось с ним это удовольствие — неведомо. Зато известно, что на одном из допросов он благополучно поменял свой статус подозреваемого на более приятный — свидетеля. Переложив свою вину на того самого К., который пытался остановить избиение.
В итоге весы Фемиды качнулись так, что аккуратно припечатали по сути невиновного человека. Причём в весьма извращённой форме. Отбыв свой срок, К. в конце ноября 2013 года направлялся с вещами на выход из колонии, за порогом которой его ожидали родственники и друзья. Однако самая последняя дверь перед ним не открылась, поскольку вместе с вещами слуги закона повернули его обратно на вход.
А уже на следующий день на официальном сайте следственного комитета отрапортовали о раскрытии преступления пятилетней давности. Поставили галку. Оставив при этом без ответа вопрос: а как же те самые права человека, вкупе с презумпцией невиновности (про президентскую «предолимпийскую» амнистию даже вспоминать не будем)? Срок-то окончен, так человека следует отпустить. А уж потом, соответственно букве закона, начинать новый процесс с выяснением всех обстоятельств. Однако это долго и неудобно. Гораздо удобнее прямо на месте, как это говорится, припаять новый срок: всё равно ж зэк уже сидит.
История была бы вполне банальной, если бы не ряд сопутствующих слухов. О том, например, что заключённый К. кажется опасным вовсе не органам правосудия, а совершенно конкретным субъектам, проживающим в его родном городе Фурманове, располагающим достаточными рычагами влияния, чтобы продержать его за решёткой при помощи подслеповатой Фемиды сколь угодно долго. Мало ли в колониях драк?