Завтра в Лондоне состоится аукцион Sotheby’s, где покупателям предложат в виде единого лота коллекцию материалов, связанных с жизнью и творчеством кинорежиссёра Андрея Тарковского. На протяжении многих лет их собирала и хранила живущая с 1982 года в Амстердаме киновед Ольга Суркова, близко с ним дружившая.
Она находилась рядом с Тарковским и его семьёй и в Москве, и позже, в эмиграции. Она помогала режиссеру в написании его единственной теоретической работы «Книга сопоставлений», которая получила название «Запечатлённое время». Уже после смерти режиссёра в 1986 году Суркова отстояла в немецком суде своё право именоваться соавтором этой книги. Позднее она выпустила книги «С Тарковским и о Тарковском» и «Тарковский и я. Дневник пионерки».
Характеризуя самые ценные материалы коллекции, она сказала: «Папку с материалами для «Книги сопоставлений» я привезла Андрею в Италию (Тарковский снимал там в то время «Ностальгию») из Москвы как большой трофей. Он сказал, что ему эти материалы больше не нужны. Так они остались у меня. Что касается записей его голоса на аудиокассетах, они для меня бесконечно дороги. Я их отцифровала, они переведены на диски. Кроме того, часть высказываний и размышлений Тарковского существует только в моём блокноте. Тогда аудиоплёнки в Москве было мало, я её нещадно экономила».
«Я тот камень, под который вода течёт всегда в нужный момент, — сказала Суркова, объясняя причины, побудившие её выставить архив на продажу. — Архив — это много лет моей жизни, очень дорогих для меня. То, что я хотела сделать с хранящимися у меня материалами, я сделала. А именно: написала и издала книги об Андрее, о наших непростых отношениях. Для меня эта тема исчерпана. Мой возраст и моя привычка всё планировать заранее побудили меня принять именно такое решение».
«Все мы ходим под Богом, — продолжала она. — У меня двое детей, я человек не очень состоятельный, чтобы взять и просто так подарить. Я вижу, как разные люди учреждают фонды имени Тарковского, музеи его имени, фестивали, ещё что-то, получают за это деньги. Члены его семьи, другие люди, очевидно, с выгодой для себя пользуются посмертной славой Тарковского. Меня же отпихивают, стараются даже не упоминать. Вопрос так не стоит, что мне кушать нечего, и поэтому, мол, я продаю. Просто почему на этом фоне я должна что-то кому-то дарить? Моя родственница галерейщица как-то упомянула в разговоре с людьми, связанными с Sotheby’s, про мой архив. Мне оттуда позвонили, приехал Стивен Роу (директор отдела книг и рукописей аукционного дома Sotheby’s). Я ему показала, что у меня есть, и он пришёл в полный восторг. Всё переписали, сложили в ящики и увезли. Цена была назначена ими, а не мною».
Для составления каталога и комментариев к нему Sotheby’s привлекли молодого выпускника ВГИКа Александра Каргальцева, ныне живущего в Нью-Йорке. Знакомство с описью составляющих коллекцию Сурковой документов и материалов, в разных вариантах процитированной прессой, вызвало вопросы у ряда российских экспертов-киноведов. Кстати, и сама Суркова обратила внимание на некоторые неточности описи. В частности, в том месте, где говорится о высокой ценности включённых в архив экземпляров режиссерских сценариев фильмов «Зеркало» (в ранней версии «Белый, белый день»), «Солярис» и «Сталкер».
«Это абсолютная фантазия, — отметила Суркова. — Никакой особой ценности они (сценарии) не представляют. То, что они там написали,— на их совести. Скажем, упомянули, что помимо аудиокассет есть ещё мини-диски. Так это те же аудиокассеты, только переписанные на цифру».
Несколько иное мнение по поводу возможной ценности режиссёрских сценариев высказал киновед и редактор Дмитрий Салынский, автор книги «Киногерменевтика Тарковского» и составитель вышедшего в этом году сборника «Фильм Андрея Тарковского “Солярис”. Материалы и документы».
«Режиссёрские сценарии тиражировались, ценность их, и правда, не столь велика, — сказал Салынский. — Но учтите, небольшие тиражи, которыми их выпускала для служебного пользования киностудия, давно растеряны, сохранились только в архивах и кое-где в копиях. Так что библиографическую, антикварную ценность они имеют, как, например, малотиражные издания авангардистов 1910-х годов. И со временем цена будет расти».
Марианна Чугунова, многолетний ассистент и помощник Андрея Тарковского, вице-президент Фонда им. Тарковского, оценивает коллекцию Ольги Сурковой довольно сдержанно.
«Если как важный документ в перечне фигурирует сценарий «Сталкера», который напечатан в типографии «Мосфильма» тиражом, кажется, 110 экземпляров, то я не понимаю, в чём его особая ценность, — подчеркнула Чугунова. — Рукописей Тарковского у неё (Сурковой) не может быть. Сам он не писал от руки, значит, это её записи и перепечатки. Блокноты заполнены тоже не его, а её рукой. «Запечатлённое время» с правкой Андрея Арсеньевича, это, конечно, здорово. Что касается фотографий, то часть из них, видимо, есть и в других коллекциях, а права на их использование, честно говоря, принадлежат авторам снимков. Главный вопрос — много ли там уникальных документов, которые не имеют дубликатов».
Директор Музея кино в Москве, киновед-архивист Наум Клейман сказал, что, по его ощущению, особую ценность могут представлять аудиозаписи бесед с Тарковским. «Интонация голоса, подтекст разговора, — это не совсем то, что выходит на бумаге, — отметил Клейман.— Документы, фотографии, письма — это тоже очень важно, даже если у других людей хранятся какие-то варианты того же самого».
Как подтвердили Марианна Чугунова, Наум Клейман и Дмитрий Салынский, к ним никто из Sotheby’s за консультациями не обращался. Имени составителя каталога аукциона, консультанта Sotheby’s Александра Каргальцева, который назвал себя «экспертом по творчеству Тарковского», они никогда не слышали.
Много это или нет, — 80-100 тысяч фунтов стерлингов за архив Тарковского?
«На Sotheby’s настоящие эксперты, — полагает Дмитрий Салынский. — Этот аукцион со старой крепкой традицией не будет рисковать, неадекватно завышая цену. Для богатых покупателей это не так много, ведь не миллионы же. Имя Тарковского хорошо известно в Англии и в мире, оно само по себе определяет цену. Я бы хотел, чтобы архив оказался в России. И не только потому, что мне, как исследователю, это удобней. Я в принципе считаю, что архивы русских деятелей культуры должны храниться на родине».
По словам Марианны Чугуновой, самый большой и ценный архив Тарковского хранился у его сына Андрея Тарковского-младшего, который передал его городу Флоренции.
«У Марины Арсеньевны, сестры режиссёра, и у меня тоже кое-что есть, — заметила она. — Я бы и сама этот архив (Сурковой) купила, если бы были деньги. Но на нет и суда нет».
Наум Клейман выразил сожаление, что возглавляемый им Музей кино не сможет участвовать в аукционе.
«К сожалению, для нас объявленная Sotheby’s цена — астрономическая сумма, которую мы не можем получить ни от министерства культуры, ни от отдельных доброхотов, — сказал Клейман. — Мы, как и другие российские музеи, находимся в двусмысленном положении: нам предложено уговаривать богатых людей жертвовать деньги на покупку фондов для, подчёркиваю, государственного музея. Абсурдно же говорить: дядя, дай миллион…».
Министр культуры России Владимир Мединский согласился прокомментировать ситуацию с предстоящей продажей архива Тарковского в Лондоне.
«Архив Андрея Тарковского, выставленный сейчас на торги Sotheby’s, уникален, — считает он. — Насколько я знаю, там редкие личные записи мастера, планы съёмок «Соляриса», «Зеркала» с намеченными точками установки камер, предполагаемыми местами съёмки. Уверен, будет интересно сравнить первоначальные идеи режиссёра с финальной версией фильмов. Очень важны и четыре фотоальбома со снимками последних лет эмиграции, некоторые из которых не публиковались раньше. Большая удача, что у исследователей его творчества и просто любителей кино появляется возможность познакомиться с этими материалами».
«Мне бы очень хотелось, чтобы всё это оказалось в России, — подчеркнул министр. — К сожалению, министерство не может принимать участие в аукционе, да и средств таких у нас нет. Но я переговорил с некоторыми частными лицами, которые могут позволить себе подобное приобретение, и надеюсь, что архив великого режиссёра попадет в Россию».
В опубликованном 26 ноября интервью журналу «Коммерсантъ-Власть» губернатор Ивановской области Михаил Мень выразил интерес к приобретению архива для дома-музея Тарковского в городе Юрьевце.
«Голос Америки».