Общеизвестно, что города возникают и развиваются по двум основным принципам: или хаотично, или планово. Самые классические примеры: хаотичная Москва и спланированный Санкт-Петербург. Изначально приданное одним из двух таких пинков истории направление движения очень трудно преодолеть.
Хаотичную Москву никак не удаётся и, видимо, не удастся развивать планово. Точечный самострой и вольный самоход (самоезд). В Петербурге никак не получается ходить там, где хочется, всякая вольная тропинка всегда упирается в какой-нибудь забор, угол, тупик. В Москве всё плавно и наплевательски, в Питере всё квадратно и по ранжиру. Вы заметили, что в Питере сосульки бьют граждан со снайперской точностью? Знаете почему? Уж конечно не потому, что Матвиенко — такая-рассякая, хуже и не сыскать градоначальника. Нет, просто в Питере от сосульки изначально не увильнёшь — вот она линия, по ней и иди. Вы заметили, что в Москве автомобильные пробки? Уж конечно не потому, что их нарочно придумал Лужков, как нам всем теперь пытаются объяснить. Просто в Москве все едут и все паркуются — куда хотят. А все хотят — куда получше. Толпа создаёт пробку.
Может быть, не стоит преодолевать историческую планиду? Может не нужно в Москве строить парковки и дороги там, куда никто не хочет. А там, где уже протоптано. Может быть, не нужно в Питере стрелять по сосулькам из лазерных пушек, а просто прочертить другую ровную пешеходную линию, сосулькобезопасную.
Иваново-Вознесенск — редкий случай симбиоза этих двух начал. Он получил два исторических пенделя. Хаотичного села Иваново по одну сторону речки Уводь, которое росло, как хотело, с XVI века, и планово построенного мануфактурщиками Вознесенского посада — по другую сторону.
С самого момента возникновения Иваново-Вознесенска, а то и раньше, Посад поддавливал Иваново своей строгостью и чёткостью. Посад был богаче и умнее. Иваново пассивно сопротивлялось, оно было вольнее, пьянее и при случае хамило. На работу ходило в Посад, на праздник — в лес. В итоге из попытки административно объединить два начала получилась революция. Ивановская голытьба перевешала посадских буржуев на столбах. И переехала в особняки Посада.
Ведомая генетической памятью, голытьба выкинула слово «Вознесенск» из названия города. Но, терзаемая генетической же подобострастностью к чёткости и силе, взялась конструировать новое Иваново по прямоугольным буржуйским лекалам. Были позваны слегка и даже сильно помешанные на «конструктивизме новой жизни» архитекторы, которые и принялись пьяных хамов Иванова втискивать в примитивные, но ровные формы «подков» и «кораблей» будущего всемирного счастья…
***
Пользуясь этим не очень-то позволительным, но соблазнительным приёмчиком перемешивания ивановского «инь» и посадского «ян», можно с большим удовольствием и вполне убедительно разглагольствовать на самые разные аспекты городской жизни. Об образовании и канализации, футболе и общественном питании, проблеме утилизации мусора и отстрела бродячих псов, милиции и полиции… Но в этот раз, по заданию редакции, — об ивановских трамвае и троллейбусе. Это — одни из наиболее дискуссионных ивановских артефактов. А в случае троллейбуса, который на днях чуть было не уничтожили злопыхатели (и он был спасён и оснащён в качестве компенсации морального вреда системой Wi-Fi только усилием политической воли губернатора и спикера Облдумы), — ещё и злободневен.
Трамвай — это, конечно, «ян». Он идёт только туда, куда проложен путь. Поскольку путь ивановскому трамваю прокладывал иваново-вознесенский пролетариат (который «не на словах, а на деле доказал, что не уступит»), то рельсы — в светлое будущее. Оно изначально не очень-то сочеталось с прикладными бытовыми потребностями горожан. Трамвай вёз ивановцев на работу и обратно — в коммуналку. И, по выходным, — в Парк культуры и отдыха. Без заездов в сомнительные или просто отвлекающие места и заведения.
Пока сохранялась если не перспектива, то хотя бы проформа светлого будущего, трамвай ездил, гремя колёсами и чадя тормозными колодками. Когда светлое будущее выбросили на помойку, занявшись, наконец, настоящим, туда же последовал и трамвай. Недобитые апологеты политфутуризма пытались труп реанимировать, но напрасно.
Зря трамвай выкинули целиком. Он вписывался в некоторые отдельные городские формы. Никому не мешал, пиля, например, меж длиннющих заводских заборов или по выделенке Рабочего посёлка. Но его выкинули целиком, хотя звонкий вагончик мог бы послужить ну, пусть, движущимся рестораном или музеем. Так ведь нет, городское управление не терпит полумер, хочет преодоления исторических планид. Здесь и сейчас.
Автобус — это, конечно, «инь». С уничтожением трамвая он разросся в супер-инь, в монстра под названием «маршрутка». Монстр презирает все правила, включая ПДД, едет куда хочет, когда хочет и везёт — кого хочет. Монстр убог, опасен, неудобен и дорог.
А вот троллейбус — это нечто среднее, это «ян-инь». Иваново-Вознесенск. А его чуть было не уничтожили в угоду молоху автобуса. Опять целиком, здесь и сразу. Зачем? Давайте не бояться планиды уникального города. Да, возможно, троллейбус где-то мешает. Но ведь не везде же — у города два начала.
Журнал «Власть. Ивановская область».