Бывший глава Заволжского района Анатолий Молодов написал письмо прокурору Ивановской области Мурату Кабалоеву, в котором объясняет, почему он сложил с себя полномочия.
Уважаемый Мурат Азраилович!
Обратится к Вам меня вынуждает ситуация, сложившаяся вокруг расследования моего уголовного дела.
26 мая 2010 года мной было добровольно написано заявление о сложении с себя полномочий главы Заволжского района и главы администрации Заволжского района Ивановской области. Данное заявление было продиктовано исключительно интересами жителей района, потому что органами следственного управления следственного комитета при прокуратуре Ивановской области была организована моя травля с целью достижения только им известных целей. Нахождение в таком состоянии законно избранного Главы района сказывалось на ситуации в муниципалитете, вело к ухудшению уровня жизни его граждан.
Все это началось с моего задержания 7.05.2009 г., которое проходило в условиях стационарного лечения в Ивановском областном кардиодиспансере (с аппаратом круглосуточного контроля артериального давления на шее), при полном недоверии врачам кардиодиспансера, а также моральном и административном давлении на них. Несмотря на то, что я не отказывался от сотрудничества со следствием и даже в условиях стационара участвовал во всех действиях, сотрудники правоохранительных органов посчитали необходимым вытащить меня вместе с медицинским приборами к себе, где продержали до вечера и затем отправили в изолятор временного содержания.
Во время нахождения в СИЗО 2 июня 2009 г. произошел инсульт, а месяцем позже — инфаркт. Данные заболевания подтверждены врачами ОКБ и кардиодиспансера, а также заключениями судебно-медицинских экспертиз Владимирского бюро СМЭ, которых регулярно приглашало следствие, заявляя, что Ивановское бюро СМЭ не способно на честную экспертизу.
При этом следствие фактически «воровало» меня из СИЗО в состоянии, при котором транспортировка в гражданских условиях запрещена! Возили в судмедэкспертизу ОКБ г. Владимир, где диагноз врачей Ивановской области полностью подтверждался.
Само следствие ссылалось на мое плохое состояние здоровья, требуя оставить меня под стражей, когда Октябрьский районный суд г.Иваново освободил меня под домашний арест. При этом утверждение о том, что мое нахождение под домашним арестом будет препятствовать моему лечению, звучало как угроза. И она была реализована.
Находясь с 10.02.2010 г. под домашним арестом я более месяца согласовывал выезд в ОКБ г. Иваново и фактически был лишен возможности оказания экстренной медицинской помощи (6.04.2010 г. моя супруга, Молодова Елена Дмитриевна, добивалась вызова бригады скорой помощи с 10 часов утра, врачи приехали только в 13 часов дня, при этом решение принимал сам главврач Заволжской ЦРБ Куликов А.Н., предварительно обзвонив правоохранительные органы Заволжского района: прокуратуру, следствие, РОВД, представителя УИН и других.). За такой период могло произойти всё, что угодно. Следствие требовало каждого согласования вызова ко мне врачей, при этом запрещая мне звонить (даже следователю или сотрудникам УВД по этому поводу), или отправлять письма. Несмотря на то, что у меня в квартире возникли проблемы с газовым котлом и электричеством, следствием было отказано в доступе в квартиру электриков и сантехников. Запрет на звонки касался и возможности позвонить мне моим адвокатам для консультации.
С 8 по 21 апреля 2010г. я находился на стационарном лечении в ОКБ г. Иваново. За время лечения, без согласия врачей, следователь привлекал меня к следственным действиям 9,12, 14, 20 апреля 2010г. С 15 часов до 18 часов за мной просто приезжали оперативные сотрудники и увозили меня к следователю.
С 21.04.2010 г., находясь дома на амбулаторном лечении, каждый день выезжал в следствие (Заволжская прокуратура) на ознакомление с материалами дела. Каждая жалоба на плохое самочувствие приводила к обвинениям меня в затягивании уголовного дела.
Когда ночью возникла необходимость в вызове бригады СМП в связи с резким ухудшением состояния здоровья, я был вынужден отказаться от госпитализации по причине нервозной обстановки, созданной следствием.
В ночь с 13 на 14 мая 2010 г. с гипертоническим кризом я принудительно был доставлен бригадой скорой помощи в Заволжскую ЦРБ. Врачи категорически запретили мне участвовать в следственных действиях. Однако уже утром 14.05.10 г. следователь уже допрашивал врачей ЦРБ и требовал согласия на мое привлечение к следственным действиям, при этом говорил им: «Что вы боитесь, Молодов никогда больше не вернется в кресло главы…!». То же он заявлял и сотрудником Заволжской районной администрации, куда отправился после посещения больницы. Кроме того, в администрации сотрудникам были розданы уведомления с требованием о незамедлительном сообщении следователю о появлении в здании Молодова А.В. Цель таких действий и заявлений никак не согласуется с объективным расследованием.
После приезда следователя Цветкова в Заволжскую ЦРБ врачи боялись заходить ко мне в палату, чтоб сделать привычные для них действия и выяснить состояние здоровья на текущий момент. Поэтому я вынужден был в очередной раз прервать свое лечение для удовлетворения «пожеланий» следователя, написав заявление о том, что мне сейчас не до лечения.
При этом я и защитники всегда стремились максимально содействовать следователю для ускорения следственных действий, невзирая на запреты врачей.
После этого объектом внимания следствия явилась администрации Заволжского района. Следователь не только требовал сообщать о каждом моем ее посещении, но дважды направлял запросы о моих действиях в администрации, принимаемых решениях, чем превышал свои должностные полномочия, вмешиваясь в деятельность органов местного самоуправления.
Финалом всему стало заявление следователя в судебном заседании (во время перерыва) о том, что и.о. главы Заволжского муниципального района Сорокина С.Б. из-за отсутствия ответа на его запрос еще прочувствует на себе его административный ресурс, и он еще раз «завезет» Сорокину в ИВС г. Иваново.
Вполне очевидным становится то обстоятельство, что мое дальнейшее нахождение в должности главы района ставило под удар деятельность всей администрации района, находящейся в состоянии постоянного страха, что прямо отразилось бы на положении простых граждан, поэтому мной было принято решение о добровольном сложении с себя полномочий.
В настоящее время ситуация продолжает накаляться. 22 июня 2010 года следователь пригласил меня к себе и сообщил, что я незамедлительно должен начать ознакомление с материалами дела. Несмотря на то, что в соответствии с законом ознакомление с материалами дела, является моим правом, а не обязанностью, следователь ежедневно вызывает меня повесткой под угрозой изменения мне меры пресечения, к 10 утра и до вечера. Указанные вызовы проводятся независимо от моей занятости по работе и занятости моих адвокатов. Так 23 июня 2010 года, мои защитники могли принимать участие в следственных действиях только с 14 часов, о чем следователь Цветков М.В. был уведомлен 22 июня 2010 года. Однако вопреки этому сообщению, он выписал мне повестку с обязательством явиться к 10 часам. Когда я, добравшись из Заволжска (150 км) к 10 утра, попросил предоставить мне дело для ознакомления, мне в этом было отказано, с сообщением о том, что я должен сидеть и ждать 14-00 пока придут мои защитники. Несмотря на мои неоднократные просьбы, уголовное дело мне было предоставлено только в 14-00. И подобные случаи не единичны.
Создавшаяся ситуация не может не вызывать опасений. Положение, когда правоохранительными органами откровенно попирается закон, является недопустимым. Я не собираюсь кого-либо обвинять, я не совершал тех преступлений, в которых меня обвиняют, и буду доказывать свою невиновность, но я убедительно прошу Вас вмешаться в ситуацию и принять должные меры прокурорского реагирования для исключения подобного поведения следствия в будущем.
От редакции. «Курсив» уже как-то писал, что скандальное утверждение начальника отдела особо важных дел СКП Ивановской области Марка Цветкова о том, что в СИЗО людей лучше лечат и быстрей вылечивают, потому не стоит на свободу рваться, если следствие против, — не было дурацкой шуткой, как могло показаться. Это было прямой угрозой Молодову (и, вслед за ним, всем прочим).
Письмо Молодова по пунктам излагает ментовскую технологию — как довести до абсурда понятие «домашний арест», сделать его невыносимым и опасным для жизни.