Когда начальник отдела особо важных дел СКП при прокуратуре Ивановской области Марк Цветков заявил, что обвиняемых не стоило бы выпускать из следственных изоляторов ради их же пользы и здоровья, потому что в тюрьме лечение идёт особенно эффективно, все решили, что Цветков просто глупо пошутил. Это вообще свойственно очень многим российским большим и средним погонам — глупо шутить. Потому Цветкова и не забрали на обследование в психиатрическую клинику для сравнительного анализа его же революционных медицинских открытий, чтобы узнать, стал бы он утверждать то же самое после, например, годика под замком в Богородском.
И напрасно не забрали. С течением времени выясняется, что Марк Цветков вовсе не шутил. Что у него есть фундаментальные патологические основания быть уверенным в своей правоте. Что, руководствуясь этими убеждениями, он не только говорит или пишет, но и совершает поступки. Причём поступки он совершает не как частное лицо, имеющее хоть и невежественный, но оригинальный взгляд на медицину, а как немалый чин Следственного комитета. И тут уже, знаете ли, не до шуток. Тут не просто попахивает, тут прямо-таки воняет ГУЛАГом. Прямо изо рта немалого чина СКП и воняет.
Про куда большую эффективность пенитенциарного лечения в сравнении с обычным, гражданским, Цветков говорил не просто в воздух, а применительно к делу главы Заволжского района Ивановской области Анатолия Молодова. Говорил не у себя дома, а в суде, пытаясь таким зубодробительным аргументом убедить судей не выпускать обвиняемого из СИЗО, пока того местные фельдшеры и вертухаи не вылечат окончательно (пробыв в заключении год, Молодов перенёс там инфаркт и инсульт). Суд, однако, аргумент проигнорировал. Не столько из-за зубодробительности, сколько потому, что все следственные сроки содержания под стражей вышли.
Но это был только один шумно лопнувший пузырь медицины Цветкова. Были другие пузыри, лопавшиеся подспудно, но, пожалуй, более болезненно для участников процесса.
Оказывается, Цветков вызывал на допросы с пристрастием всех врачей, которые выдавали Молодову справки о его сердечнососудистых заболеваниях. Вот фельдшерские справки из СИЗО о том, что пациент вполне может попариться на нарах и с инфарктом, начальника отдела особо важных дел устраивали и без допросов. А врачей с солидными степенями, стажем и практикой он допрашивал. И те немедленно попадали в идиотское положение: это Ваша подпись под заключением о том, что пациент М. болен? а может он всё-таки не так уж и болен? а может Вы преувеличиваете? а в чём по-Вашему состоит смысл клятвы Гиппократа?
Что на это должны отвечать специалисты профану? Начинать читать лекции? Разводить руками? Или соглашаться, что в тюрьме пациент М. в гораздо более надёжных руках, чем те, которые разводят? Никто, однако же, от своих подписей под заключениями не отказался, чай не ГУЛАГ.
И Молодов был выпущен из СИЗО под домашний арест, который потом был заменён под подписку о невыезде и надлежащем поведении. Как главная обвинительная статья о взяточничестве была заменена на мошенничество.
Но медицинские похождения нашего Цветкова на этом не заканчиваются. Он дотопал аж до самого Заволжска, в ЦРБ которого сейчас и лечится Молодов от последствий эффективного лечения в СИЗО. И дотопав до ЦРБ, Цветков топал ногами на врачей и возмущался тем, что суд отказывается рассматривать дело об отстранении главы администрации от должности на время следствия без присутствия в суде самого главы. И виноваты в этом, разумеется, заволжские врачи-вредители.
Потопав на врачей, Цветков не объехал на служебной машине вниманием и администрацию Заволжска. Он явился в управу и объявил, что Молодов никогда больше не вернётся в своё кресло и никогда не будет главой…
Здесь, в этом самом интересном месте цветковских приключений, видимо, и нужно искать фундаментальные патологические основания его оригинальных медицинских заблуждений. У нас ведь, слава Богу, не ГУЛАГ, куда людей отправляли на лечение от мыслей вообще. Тогда было такое специальное государственное устройство, не предполагавшее мыслей. И лагерное лечение максимально соответствовало такому устройству. Нынче таких оснований нет. И Цветкову, надо полагать, совершенно наплевать на то, что о нём лично и о современном государственном устройстве России вообще думает Молодов. Также верно и обратное.
Зато в современном государственном устройстве определяющую роль играет коррупция. Главным образом, в правоохранительных органах. И если Молодова не удалось посадить, если прокуратура вообще не желает передавать его дело в суд, если главу не удаётся хотя бы официально сместить с должности, но большой чин СКП не ленится лично съездить за тридевять земель, чтобы уведомить секретаршу о том, что у неё будет другой начальник, значит, кто-то кому-то уже заплатил. И деньги уже освоены. Вот и вся пенитенциарная медицина от Марка Цветкова. Что не делает вонь от неё приятным запахом.