Видали, как в Питере Ленин пукнул?! Слыхали?! Аж попа на британский флаг порвалась. Это он от возмущения. Ленин возмущен до самых глубин своей большевицкой утробы перерожденческим поведением нынешних ивановских коммунистов. Он как на Финляндском вокзале в 1917 году на броневик влез по команде кайзера, так с тех пор вот уже больше девяноста лет пребывал на броневике и в убеждении, что уж кто-кто, а пролетариат иваново-вознесенский ни на словах, ни на деле не уступит ни пяди завоеваний революции. И вдруг такая подлянка. Тут даже памятник пёрнет.
Уж не знаю, когда ивановские коммунисты начали перерождаться в соглашателей и оппортунистов фактически, но формально перерождение состоялось на совещании с первым вице-премьером Шуваловым, которого нелегкая занесла в Иваново-Вознесенск. Он, Шувалов, как истинный и искусный демон суверенного либерализма, позвал к себе посоветоваться о текущем кризисном моменте весь спектр местных политических сил. И весь спектр, включая красную составляющую, потянулся на сладкий зов, хотя все знали, что мнение спектра, как и бесцветное (в смысле, не расщепленное призмой политических мотивов) народное беспокойство, ни Шувалова, ни правительство нисколько не интересует. А все путинские вице-премьеры катаются по стране, чтобы не бороться с экономическим кризисом, а потом, когда их придут бить окончательно обеспокоенные, сказать: ну мы же все вместе боролись.
И вот, значит, собрались все вокруг Шувалова в гандуринском доме, и давай с кризисом бороться. На словах, а не на деле. В том числе и отъявленный, но юный ивановский коммунист и депутат Петаев. Тут у Ленина в Питере первый раз в животе и забурчало. Голуби вспорхнули, а Ленин удивился — давно ведь не бурчало, с тех пор, как в1991-ом Ельцин КПСС отменил.
А в это время в Иванове Шувалов приступил к персональному искушению коммуниста Петаева, легко и непринужденно поболтав перед этим с давно приученной к податливости голубой спектральной стороной.
— Вот Вы, коммунист Петаев, как находите правительственную антикризисную программу? — вкрадчиво спрашивает вице-премьер.
А Петаев чует спинным мозгом, что в Питере у Ленина в животе бурчит и урчит возмущенный разум и начинает закипать. Но сказать Петаев ничего такого кипящего, такого нутряного не может. Обаял юного ленинца Шувалов наваждением суверенного либерализма и мягкой тяжестью большущей власти. Петаеву бы проорать, как Ленин с броневика в 1917-ом, можно даже картавя: ваше пгавительство в сговоге с кучкой пгиближенных бугжуев укгало у нагода и свободу, и землю, и заводы, а тепегь даже не может ими упгавлять! Нагод нищает! Долой ваше пгавительство! Вся власть Советам! Фабгики габочим! Землю…
Эх, у Ленина в Питере в животе разбурчалось не на шутку, наружу уже просится. Прохожие удивленно озираются. Туристы опасаются подойти, чтоб сфотографироваться.
А Петаев глаза мутные сделал и промямлил Шувалову:
— Мы вашу программу одобряем…
В этот момент Ленин и должен был пукнуть от возмущения, но сдержался, потому что фотографироваться-то возле него хотела организованная тургруппа венесуэльских социалистов-боливарианцев. Да и разум, видно, еще недостаточно вскипел.
Оконфузившегося же Петаева вызвали на ковер старшие товарищи по партии, тоже учуявшие ленинские позывы к взрыву негодования:
— Что ж ты, Петаев, нас, ленинцев, на весь свет-интернет позоришь! Кто ж тебе разрешал соглашательством заниматься! Ты ж не только партийную дисциплину нарушаешь! Ты подрываешь основы! Льешь воду на мельницу классовых врагов…
У Ленина опять позывы начались. Да такие изрядные, что он аж слегка шевелить бронзовыми ягодицами стал, а вокзальные отъезжающие и приезжающие — глаза или очки протирать.
Петаеву бы прямо и открыто, по-коммунистически ответить товарищам: а я чё? а вы сами-то чё? да у вас у самих-то программа антикризисная точно такая же, как и у этих! никакая! и слово в слово! сами вы все соглашатели давным-давно! чё на баррикады-то не лезете и народ не зовете?! ссыте за теплое место?!
Ленин башкой с броневика Петаеву закивал. Заулыбался было. Отъезжающие совсем отъехали, на такое глядючи. А приезжающие — совсем приехали.
Но перед мутными глазами Петаева опять заплавал-закачался Шувалов, и юный коммунист робко соврал товарищам:
— А я ничего такого не говорил…
Товарищи облегченно вздохнули:
— Вот и хорошо, мы тебе верим. И никогда больше никуда не лезь.
Тут Ленин ка-а-ак даст по-большевицки, крупным калибром. На всю страну жахнул. Попу-то и разнесло.
Но правительство обещало попу отреставрировать. Накрепко.