Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП), с первого срока президента Путина получивший неформальное название «профсоюз олигархов», выступил против избыточного вхождения государства на фондовый рынок и национализации в банковском секторе. Позиция была заявлена в 11-страничных «Предложениях по поддержанию финансовой стабильности в России» и спровоцировала мини-сенсацию в монотонном и зацикленном на биржевых котировках информационном пространстве кризиса.
В самом деле, что за дела?
Лояльные Кремлю равноудаленные и равноприближенные очень крупные бизнесмены, прошедшие естественный отбор олигархических войн и селекцию Старой площади, которая пожестче мичуринской будет, вдруг выступили против основы основ антикризисной политики государства.
Оно спасает Россию, а тут вдруг подозрительно напряженно звучит следующее: «…в долгосрочном периоде правительственные интервенции на рынке акций не должны проводиться на регулярной основе, поскольку они искажают рыночное ценообразование и в конечном счете способствуют неадекватной капитализации отдельных компаний и возникновению «мыльного пузыря». Необходимо профессионально и публично обсудить политику интервенций, включая принципы «входа» на рынок государства и «выхода» из него, а также объекты интервенций. Во избежание искусственного усиления отдельных участников рынка, связанных с государством, к интервенциям нецелесообразно привлекать госбанки или выделять средства федерального бюджета для госкомпаний для выкупа ими своих акций с рынка. Кроме того, во избежание концентрации рисков было бы неверно использовать в качестве посредника Банк развития. Интервенции должны проводиться через независимый государственный институт, располагающий необходимыми лицензиями и не имеющий потенциального конфликта интересов».
Те ли это олигархи, которых запугали социальной ответственностью, закошмарили делом Ходорковского, равноудалили методом равноприближения?
До 2000 года они жили сами по себе, потом их добровольно-принудительно загнали в «гетто» РСПП, а неподражаемый Аркадий Вольский, первый президент этой организации, когда-то объединявшей почти исключительно красных директоров, разводил по разным углам ссорящихся на заседаниях акул российского капитализма: «Слушай, ты у меня в 1994 году увел три с половиной лимона!» – «А ты украл шесть миллионов!» Аркадий Иванович вспоминал: «Перепалка такая, что женщины выскакивали из комнаты. Хоть охрану зови. Утихомиривал как-то. Лишь постепенно все вошло в нормальное русло».
РСПП превратился в весьма репрезентативную структуру, собравшую в не очень единый кулак примерно 80 процентов производимого ВВП страны. На смену Аркадию Вольскому, возглавлявшему еще Научно-промышленный союз СССР, пришел Александр Шохин, новая компромиссная фигура (таково амплуа «разводящего» бизнесменов). РСПП аккуратно вписался в новые реалии госкапиталистического управленческого механизма. В правлении вся значимая хозяйственная элита от (по алфавиту) Петра Авена и Араса Агаларова до Владимира Щербакова (бывший первый зампред Совмина Союза) и Евгения Ясина. В бюро правления 27 грандов, представляющих и старую олигархию из числа выживших и адаптировавшихся, и крупнейших госуправленцев, и – немного – представителей постиндустриальных бизнесов (их, увы, всего трое таких: Анатолий Карачинский, Рубен Варданян, Игорь Юргенс плюс «государственный» Анатолий Чубайс). Вполне себе адекватный «срез» российской экономики.
Все они по-настоящему понадобились в кризисное время, оказавшись и спасателями, и потерпевшими в одном лице.
Если бы РСПП понадобился временный слоган, то союз мог бы повесить над своими дверями классическое «спасение утопающих есть дело рук самих утопающих».
Государство, впрочем, помогает удержаться на плаву. А они, неблагодарные, снова предупреждают на манер Минздрава: «В последние годы на российском рынке сложилась практика реструктуризации банков, испытывающих финансовые затруднения, с последующим поглощением их банками, контролируемыми государством. Наиболее яркими тому примерами стали поглощения Гута-банка и Связь-банка. Деловое сообщество полагает, что прямая или косвенная национализация банков и инвестиционных компаний приводит к неоправданному расширению государственной собственности в финансовом секторе. Национализация может носить временный характер, когда остальные варианты реструктуризации оказываются неприемлемыми».
По логике вещей, членам «профсоюза олигархов» вроде бы нечего бояться: их оставят без вливаний, инъекций и прочих интервенций в последнюю очередь – родное государство поможет за многолетнюю беспорочную службу и готовность выполнить любой приказ любого правительства.
Но магнаты самую большую опасность видят именно в ренационализации экономики. И, по сути дела, выражают недоверие государству – а вдруг оно не вернет активы, которыми не сможет адекватно управлять, назад частному сектору? Вдруг оставит при себе и раздаст еще более равноприближенным и положительно зарекомендовавшим себя на службе дружкам?
Им, магнатам, виднее – они лучше знают нравы «верхних людей». Они знают, о чем говорят, и знают, чего следует бояться.
Министр финансов Алексей Кудрин не давал распатронивать стабфонд и сдерживал расходы бюджета не только по причине склонности к бюджетной дисциплине и в силу болезненного «бюджетобесия». Явно был уверен: половину по дороге разворуют. Знал, с кем имеет дело. Так и здесь: олигархи, приближенные к государству, знают все его повадки. И потому бьют тревогу.
Это еще и нормальный инстинкт самосохранения. Страна выйдет из кризиса благодаря рыночной экономике и многократно подтвержденной способности капитализма к выживанию. Национализация означает сужение ареала рыночной экономики. А значит, расширение возможностей краха.
«Газета»