Всегда поражался удивительному диссонансу, касающемуся русской бани.
Эта целебная процедура, расслабляющая здоровенного мужика до состояния жмурящегося на солнышке ленивого кота, не нуждается в рекомендациях. Московитская традиция вызывала у завшивленных от ношения пакляных париков европейцев настоящий ужас. И я их понимаю. Обжигающий пар, кипящие котлы, почерневшие бревна (особенно – если баня черная, то есть без дымохода) – это натуральное воплощение геенны огненной. С чертями в виде банщика или доброхотов-парильщиков, так и норовящих отхлестать трепетную душу впервые попавшего в этот ад березовыми вениками. В общем, Захер-Мазох с маркизом де Садом отдыхают.
Но это традиция – древняя, правильная и полезная. Очистительная во всех смыслах – от грязи, внутривенных шлаков и дурных помыслов. В ивановской городской бане № 1 висит почерневшая от времени доска с аляповатым советским плакатом: «Водой и паром пользуйся умело, тогда ты проживешь до ста лет смело». Верно написано, к гадалке не ходи. А традиции у нас традиционно поддерживает народ? Ну, в смысле, хрестьяне, хранители традиционных промыслов, баек, легенд и прочих деревенских премудростей. Где же, как не в деревне, можно знатно попариться – там и веники свежие под рукой, и засушенные до Петрова дня, и речка прямо у бани, куда можно нырнуть из геенны, и снежок белый, без городской ядреной копоти, в котором можно вываляться, перед тем, как снова забраться на полок. Я тоже так думал. А поскольку с семи лет живу в городе, считал городские бани некими суррогатами, с которыми приходится мириться. И парился в этих суррогатах со всем моим удовольствием. В каждой бане есть своя фишка. В том же ГОЦе (городской оздоровительный центр) это ледяной бассейн и нормальные кабинки с креслами. В Авдотьине, где, конечно, не очень удобные раздевалки, зато самая крутая в городе парилка. Ну, а любителям экстрима рекомендую «железнодорожную» баню на Сортировке.
Сауны же я, как и все мои друзья, всегда презирал. Тело там согревается, душа – никогда. А потому, если была возможность, всегда заливал ТЭНы водой и парился веником – с паршивой овцы хоть шерсти клок. В бане тело дышит (особенно, если кто-то из постоянных посетителей приносит в парилку полынь, мелиссу или эвкалипт для одорации), в сауне же только головную боль можно заработать.
Моя же мечта всегда состояла в деревенской, русской бане – маленький домик на отшибе, теплый предбанник, где можно расслабиться при любой погоде на улице, полный отвяз в проруби или в снежном сугробе. И в своих постоянных путешествиях я регулярно требовал от радушных хозяев русской бани. «Конечно! – восклицали радушные деревенские жители. – Баня отличная. Всегда там моемся».Последнее предложение, абсолютно неприемлемое для парильщика, я пропускал мимо ушей – ну, попарились люди, а потом и помылись, что ж такого? Но каждый раз оправдывались мои худшие подозрения. Вместо бани я получал мыльню, которую разогреть до кондиции можно было за целые сутки, и даже каменка не везде была предусмотрена. Жуть!
В общем, городские бани оказались никаким не суррогатом, а натуральной квинтэссенцией. Конечно, приходится отвлекаться от жуткого сервиса и подозрений относительно не самых презентабельных клиентов. Но пар прошибает любого. Баня, на мой взгляд, является особенной «мужской игрушкой», поскольку любимые мною женщины отделены здесь по естественным причинам. Женщины – охотницы и рыболовы, любительницы саун и страстные футбольные болельщицы – сопровождают нас везде, чему я рад. Лишь только в бане с другими мужиками можно поговорить на мужские темы: понимающие меня поймут.
Напоследок, самая интересная история, связанная с баней. Отдыхали мы на Мере шумною толпою. Душа запросила бани. Мы поискали и наши поблизости деревню. Дикие края, люди к чужакам, тем более, шумным, отнеслись настороженно. Спрашивали у всех подряд, а была суббота, бани топились – все отвечали: сами будем мыться, а вас знать не знаем. И тут мы обратили внимание, что половина деревни заброшена. Нашли там первую попавшуюся баню (с дырами в стенах и крыше), притащили дров, воды, растопили – и забалдели от счастья. Попарились по высшему разряду, хотя и звезды сквозь крышу созерцали.
На следующий год приходим в «нашу» баню, а там парятся чужие люди. Вот-те на! Но чувствуем, что люди-то тоже пришлые, без претензий. Они нас еще спросили, не племянники ли мы хозяина – мы кивнули, париться-то хочется. Люди ушли, мы затопили непадеццки, начали париться. Вдруг приходит батюшка, который оказался хозяином бани. Где племянники? Мы ему пояснили, что так и так, туристы мы. Батюшка, не будь дурак, и давай нам про бога вещать. А попарившемуся человеку, очистившемуся от скверны, отчего не вступить в богоугодные беседы? И все бы хорошо, да прибежала попадья с топором. Благочинный ушел разбираться с чужаками и не вернулся, понятно. Набросилась на нас: «Ироды! Отступники! Мы здесь омовения принимаем, а вы забавы бесовские устроили». Еле уверил ее поп, что все хорошо.