Чувствую я, что какая-то недосказанность осталась в этом деле Вахотина-Сидоренко. Ведь, на самом деле, главное действующее лицо всей истории не Сидоренко и не Вахотин. И уж, конечно, не какой-нибудь аферист Пейхвассер. Главное действующее лицо, несомненно, Сергей Никогосян. Я позволил себе назвать его в предыдущей публикации на эту тему политзаключенным. А такими званиями в России не разбрасываются, чай не герой Советского Союза. Я хочу ответить за свои слова.
Председатель кинешемской городской избирательной комиссии Никогосян в марте прошлого года, после того, как закрылись избирательные участки, а последний кинешемец исполнил свой гражданский долг и сказал урне, какого мэра он себе хочет, собрал все предварительные результаты и, ближе к утру, запустил их в систему «ГАС-выборы».
Потом он пошел в каптерку здания мэрии, куда сложили все бюллетени, чтобы еще раз начать всё пересчитывать и превратить предварительные результаты в окончательные и официальные. Бюллетеней Никогосян не нашел и позвонил в милицию.
Дальше все всё знают — забюллетенивших воров быстренько нашли. Главным ворюгой оказался соперник Сидоренко Вахотин, затоптанный избирателями по самое не хочу, невзирая на весь его административный и «единороссовский» ресурс. Вахотин посидел пару месяцев в предварительной тюряге. Даже с тоски удавку сплел. Но ничего, не удавился. Признался, покаялся, и суд отпустил его с Богом. Хотя, на самом деле, спас Вахотина не Бог, а ФСБешники. Они его и его штабистов телефонные переговоры записывали. А как дошло до суда, так все те, кто с Вахотиным о том — о сем, о смысле жизни и политической ситуации разговаривали, очень всполошились. Ведь если бы процесс пошел обычным порядком, и записи пришлось бы предать гласности, так на скамейке рядом с Вахотиным места бы не хватило. Еще одну пришлось бы приставлять. Да не для каких-нибудь занюханных пейхвассеров…
Потому процесс пошел особым порядком — это когда подозреваемые во всем признаются, прения не открываются, а суд в качестве компенсации за покаяние почти всегда соглашается быть предельно мягким. Как в случае с вахотинцами, получившими условные сроки. И граждане лишний раз убедились, что особый порядок рассмотрения уголовного дела, — это не покаяние и милосердие, а гнусный торг.
Можно нисколько не сомневаться, что среди прочего интересного, звучавшего в тех телефонах, были и настоятельные просьбы к Никогосяну — не торопиться с этой «ГАС-выборы». Не внял. И уже в апреле был посажен в СИЗО по явно сфабрикованному областной прокуратурой делу. С апреля власти о нем вспомнили только один раз. Чтобы продлить срок заключения — до 30 января будущего года.
Вот теперь прочувствуйте саму суть российской демократии и справедливости. Ворюга Вахотин, поправший сам принцип свободы выбора, причем поправший с оглядкой на государственную власть, цинично и почти демонстративно, отделался двумя месяцами отсидки. Никогосян, схвативший его за руку, будет сидеть без суда как минимум девять месяцев.
А теперь — к самому интересному. Кто же настоятельно рекомендовал Никогосяну не торопиться с отправкой предварительных итогов выборов кинешемского мэра в ЦИК? Прямые доказательства остаются только в ФСБ, которая, как известно, работает не для пользы народа, а для пользы государства, т.е., применительно к современному российскому государству, — для пользы исключительно самой себя. Так что плюнем на ее прямые доказательства и воспользуемся косвенными. Для чего обратимся к материалам дела, по которому упекли Никогосяна.
Речь о неком кинешемском ООО «Мелиоратор», рубившем в свое время казенные деньги на госзаказе «по ликвидации последствий проекта «Глобус-1». Это тогдашний губернатор Владимир Тихонов пробил федеральное финансирование этой псевдоликвидации последствий экспериментального подземного ядерного взрыва, учиненного в 70-х годах советской властью в заволжской глубинке. Никакой ликвидации, конечно, не было, а был классический тыр казенных денег в виде никчемной вспашки земли вокруг шахты тракторами и бульдозерами этого самого «Мелиоратора».
Ближе всех к тыру сумел прислониться даже не губернатор, а тогдашний мэр Кинешмы, а ныне спикер областной думы, полковник запаса Андрей Назаров. Он и продвинул директора «Мелиоратора» Баяна к госзаказу. И Бог бы с ними, с этими «Мелиоратором» и «Глобусом-1». Дело давнее. С тех пор и Назаров в спикеры перебрался, и губернатор поменялся, и последствия ликвидировали. Как смогли, так и ликвидировали.
Но умер Баян, владевший 70 процентами «Мелиоратора», и в наследство захотела вступить его жена. А партнеры Баяна (некие Фомин и Лодыга — запомним эти фамилии) — вдову не захотели. Обычное дело. Интересы вдовы взялся представлять Никогосян, который — не только председатель избиркома, но и юрист. И всё бы, несомненно, обошлось, как и положено в таких случаях, Арбитражным судом, но грянул скандал с бюллетенями.
И Никогосяну почти немедленно областная прокуратура шьет дело о мошенничестве — организации якобы незаконного собрания дольщиков «Мелиоратора» в интересах вдовы и последующем предоставлении в регистрирующие органы документов этого собрания. Дело шьется с подачи УБОПа, которым тогда руководил ближайший друг Назарова Валентин Кузьмин, вытащенный Назаровым опять же из Кинешмы.
Параллельно тот же Кузьмин арестовывает в Кинешме какое-то невероятное для российской милиции количество «организованных бандитов» (скоро, кстати, состоится суд присяжных). Телевизор ртом Назарова намекает, что бандиты связаны с Сидоренко и Никогосяном, что, впрочем, ни один из 16 арестованных так и не подтвердил, невзирая на все старания следствия.
Следующий шаг. Организуется суд в связи с использованием штабом Сидоренко денег на избирательную кампанию мимо официального фонда. Свидетелями, утверждающими, что им «известны факты», выступают кто бы вы думали? Правильно, Фомин и Лодыга, умыкнувшие-таки у вдовы «Мелиоратор». Но смешнее другое. Главный свидетель еще одиознее. Не менее одиозен, чем и его свидетельства. Это некий офицер кинешемской РХБЗ, которой когда-то командовал Назаров, Суходольский. Он на голубом глазу заявляет в суде, что ему кто-то подкинул какие-то копии расписок, из которых следует, что Сидоренко платил своим агитаторам по левой. И суд принимает некие закорючки в качестве доказательств. Но песня не в этом.
Прямо в суде Суходольский говорит, что «если надо, так ему еще подкинут». Так в протоколе и записано.
Всё. Мои косвенные улики закончились. Не знаю, как вы, дорогие читатели, а я очень отчетливо вижу уши, торчащие из-под полковничьей фуражки.