На пленарном заседании Ивановской областной думы депутаты почти доукомплектовали свою квоту (50% выбирает дума, 50% — губернатор) представителей в общественной палате области. Из четырех свободных мест заняты три. Самое примечательное в этом непримечательном (в связи с бесполезностью комплектуемой властями любой общественной компании, которая, раз уж властями комплектуется, то и будет от рождения (генетически) для общества в лучшем случае бесполезной, — видите с каким пиететом мы относимся к нашей компании, загодя почитая ее лучшим случаем) событии — в палату не попал граф Петр Шереметев, французский предприниматель, иногда меценатствующий для Иванова, за что удостоен звания Почетного гражданина. Между прочим, прямой потомок владельцев нашего любимого городка (вернее, территорий и поселений, из которых городок вырос).
Жаль. Был бы единственный, хоть и виртуальный, но независимый от властей комплектующих член. Графу из Парижа-то всё видно и слышно отчетливей, чем бывшим комсомольским работникам (что заполнили палату, как райком ВЛКСМ) изнутри. Опять же ивановская палата с графом стала бы почти как палата лордов. Так прямо и можно бы было говорить: ивановская общественная палата = 1/50 палаты лордов. Но депутаты загундосили: чего мы его выбирать будем, он же в Париже живет, откуда ему ивановские проблемы знать. В общем, депутаты опять всё перепутали. Где ж, в самом деле, ивановские проблемы решать, как не в Париже! В Иванове же их не решить, депутатам ли не знать об этом. Сами же бюджет утверждают и видели, может быть, какая там смешная часть собственных доходов. Только на содержание самих депутатов и хватает.
Хотя, на самом деле, Шереметева не выбрали не из-за прописки. Как только всем заинтересованным сторонам и сторонкам стало известно, что его сиятельство выдвинут на соискание ивановским культурным центром его же имени, все забегали, как тараканы, почуявшие дихлофос. Особенно, уже действительные члены палаты. Бегут они к депутатам с криком: не выбирайте графа Христа ради!
А депутаты: а че такое-то?
А тараканы: да ведь он же граф!
— Ну и че такого?
— А вы его осанку видели? А походку? А шевелюру? А пиджак? У него ж, у контры, всё графское! Он же даже по-французски и говорить, и писать умеет. И вдруг он в своей осанке и в своем пиджаке к нам на заседание из Парижа приедет?
— Так пусть приедет, не за ваш же счет, а за свой…
— Да вы не понимаете! Заседание же по телевизору будут показывать!
— Уж если граф пожалует, так, пожалуй, будут… Без графа-то на вас, на баранов, конечно, смотреть неинтересно, а с графом — точно покажут. Радуйтесь!
— Куда уж тут радоваться! Плакать придется… Народ-то как увидит его осанку рядом с нашей спинушкой, прогнутой от трудов общественных, так смеяться будет. Сейчас-то просто не замечает, и это хорошо, а ну как засмеется? Что ж в этом для нас радостного?
Да не было бы и хуже того! Он ведь и по-русски понимает! Кабы только по-французски знал, так сидел бы со своей осанкой да помалкивал, глазищами хлопал. Это еще можно перетерпеть. А вдруг, чего доброго, спор затеет? В телевизоре-то! Ему что! Поспорил — и в Париж! А нам потом что делать? Да и вам, депутатам? Это, знаете ли, попахивает покушением на Вертикаль!
— Э-э-м-м, кхе, кхе… Ну уж!..
— Вот и «ну уж». Он, может, и не собирается покушаться, а заспорит. Может и по доброте или от чувств. Он же в Париже не знает, что от чувств все покушения и случаются. У нас. У них же Вертикали нет, вот они и спешат чувствовать. Французы, одно слово. Тем более, граф. Он, пожалуй, еще в споре распалится да и пожалует кого-нибудь из коллег палатных тростью по согбенной спинушке. Мы ж для него, для контры, как были холопами, так и остались. И ведь всё в телевизоре!
— Насчет холопов, это вы, кажется, верно заметили… Да, пожалуй, не нужен нам граф.