В армию попадают служить только болваны. Умный человек в армию не попадет. Там ему просто нечего делать. Вся современная армия от начала и до конца — это гигантское скопище болванов, занимающихся бессмысленной деятельностью, называемой боевой подготовкой. Поскольку защита отечества давно уже не входит в армейские функции. Это функция переместилась к спецслужбам и милиции. Власть сгоняет болванов в это скопище с единственной демократической целью — иметь надежный до чеканности электорат на выборах. И больше ничего. Ей-ей. Именно и только для этого существуют армии во всех демократических государствах. Чем больше скопище болванов, тем сильнее претензии государства, их собравшего, на полную и окончательную свою демократичность.
Впрочем, есть еще одна функция. Прикладная и косвенная. И на первый взгляд выглядящая осмысленной — тестирование орудий убийства, которые пойдут на продажу в недемократические государства. Из орудий потом будут убивать в том числе и тестировавших. Это известно властям всех демократических государств, но они всё равно торгуют. Не власти же тестируют.
Я отношусь к болванам и успокаиваю себя лишь тем, что это было по молодости. Не уверен, справедливо ли это самоуспокоение. Но уж во всяком случае я знаю, о чем говорю.
В свободное от бессмысленной боевой подготовки время, которого много, армейским приходится выдумывать занятия еще более бессмысленные, а потому уже достигающие высот подлинного искусства. Знаете, что получается, когда чеканно-электоральный болван занимается высоким искусством? Получается дембельский сапог. Символ и апофеоз армии болванов.
Каждый служивый знает, как важна для начальства выправка и бравый вид подчиненного, главный признак полного болванства. В армейском случае — это, прежде всего, четкий шаг, белоснежный подворотничок, сияющая бляха ремня и зеркальные сапоги. Ох, уж эти мне сапоги! «Лицо солдата», — как говаривал мне мой старшина, выдавая вторую пару (во времена Советской армии, когда я и отдавал воинский долг державе, полагалось две пары сапог на весь срок службы, по паре на год). Ближе к дембелю «лицо солдата» должно было выглядеть следующим образом — кирзовые голенища подспущены на икры геометрически точной гармонью, каблук чуть выше положенного по уставу. И нестерпимый глазу блеск всего произведения в целом. Вы спросите меня, каким образом это великолепие достигается? Я вам отвечу.
Гармонь. Берется новый сапог, только что выданный старшиной для эффектного вхождения в последний год службы, но на ногу, как это вроде бы ожидается, не надевается. Сапоги, слава Богу, у нас в СССР для армии делали — и в три года не сносить, только стоптавшийся каблук в мастерской подновить. На ногу по-прежнему надевается старый, привычный еще с учебки сапог, который, по договору со старшиной, остается тебе. А новый сапог упаковывается под тумбочку. Нет, не так. Прежде, чем упаковать новый сапог под тумбочку, с ним следует провести следующие манипуляции. По голенищу мелом наносится этакий ромбовидный чертеж, где линии — это места предполагаемых гармонных сгибов. Потом по чертежу эти сгибы намечаются пассатижами. И только после этого сапог — под тумбочку. Стоймя. Внимательно следя за тем, чтобы вес тумбочки следовал заданным пассатижами параметрам. Второй сапог, естественно, туда же, — под тумбочку. Через две недели томления сапог вы получаете чудную дембельскую гармонь.
Каблук. В любой в/ч Советской армии моих времен, будь эта в/ч даже сверхсекретной или кремлевской, непременно находился армянин (на худой конец — туркмен) срочной службы, который за умеренную плату (можно водкой, сгущенкой, тушенкой) мог сделать из каблука твоего дембельского сапога хоть шпильку. Тут важно — не переборщить. Некоторые горячие головы делали каблуки скошенными и высоченными настолько, что подошву приходилось утолщать. Это, доложу я вам, больше походило не на дембель, а на популярный тогда «Kiss». Очень хорошая группа, но как-то мало было в ней все-таки, согласитесь, советского патриотизма. Пожалуй, совсем не было. Пожалуй, даже, наоборот, — в ней и английского-то патриотизма не было ни на йоту. Да они и в армии-то не служили, что они, болваны что ли?! Потому с каблуком нужно было быть осторожным — чуть выше, чем обычный сапог обычного духа, и всё. И больше не надо. Умеренность — это главная составляющая элегантности.
Блеск. Это самая сложная составляющая дембельского сапога. Достигается исключительно упорным каждодневным трудом. Дело в том, что носок и пятка кирзового сапога в их первозданном виде несколько рыхлы и даже неуловимо ворсисты. А им следует придать блеск лакированной туфли английского пэра. Потому их следует драить и полировать подручными средствами (гуталин, щетка, бархотка) в течение всего оставшегося до дембеля года. Неутомимо. Вдохновенно. Каждодневно. Вот тогда вы получите результат, от которого закачается не только старшина, но и любимая, которая ждала два года. Сапог будет поистине пэрским.
Да, чуть не забыл о самом главном!
В каблук дембельского сапога следует вставить шарики от небольшого шарикоподшипника. Там, в подошве каблука, должны быть дырочки неясного назначения. По внешнему периметру. Вы находите шарики подходящего диаметра — так, чтобы вбить их в дырки было можно, но назад выковырнуть — никак. И вбиваете. Чтобы мордочка шарика осталась чуть снаружи. Вы знаете, что получится? Вы думаете, что получится цокот кавалергардского полка по Дворцовой площади? Нет, друзья мои, вы не угадали…
Вот сейчас принято запускать в вечернее небо фейерверки и салюты в честь свадьбы, дня рождения или юбилея. Это уже банальщина. Стандарт. Ширпотреб. Надоело, приелось. Другое дело — шарикоподшипники…
Весенний вечер. Соловьи. Сирень. Теплынь. И дембель в выгнутой фуражке, значках и аксельбантах, слегка пьяный и с букетом. Он направляется шаркающей походкой на первое послеармейское свидание к любимой, которая дождалась-таки. Она, конечно, знает, что он идет, а потому вся воздушна настолько, что аж скулы сводит даже у просто читающего эти строки…
И в чем вся соль?
Она выбегает из подъезда и видит его, и его букет, и его аксельбанты, и его шаркающую походку, из-под которой (маэстро, урежьте марш Мендельсона!) сыплются шарикоподшипниково-асфальтовые искры! Снопами!!! И разлетаются в соловьином вечернем вечере.
А скопище болванов осталось так далеко, что будто их и не было…