Сбылась мечта малолетнего идиота, едва научившегося бегло читать и сразу бултыхнувшегося в Марка Твена, Стивенсона, Жюль Верна и Сабатини. Через тридцать лет, но сбылась! Мы плыли, как индейцы Том Сойер и Гек Финн на плоту по Миссисипи. В натуре!
Нет, разумеется, я ходил под парусом, катался на пароходах, моторных лодках, гидроциклах, «бананах» и даже принимал участие в неопасном, но дорогостоящем рафтинге по кавказской речке Бзыбь. Больше того, во времена благословенной юности я ходил (не побоюсь этого слова) в качестве помощника матроса на сухогрузе, груженном лесом, из Горького в Кинешму, поскольку денег на поезд не было, уж не помню по какой причине. Зато помню, что шли до Кинешмы почему-то аж трое суток. Но всё это — не то. Не Марк Твен. Паруса и рафтинги — это, в сущности, скучные экскурсии. Турция, так сказать. Сухогруз — необходимость. А тут я впал в детство, когда убегаешь из дома и окунаешься в почти абсолютную свободу и почти полную непредсказуемость путешествия…
***
Дьявольщина!
Только хотел отдохнуть душой и художественно рассказать добродушному читателю о праздничном журналистском сплаве по Нерли, как узнаю, что 9 мая пьяный мент в Тейкове как косой скосил своей «шестеркой» целую семью плюс еще одного мужичка впридачу. Всего четырех человек на тот свет в два счета отправил. Шли себе люди с кладбища, или из магазина с покупками, или еще откуда, думали: щас стол накроем, павших помянем…
А мы ж перед сплавом по этому Тейкову болтались как раз примерно в это же время, пиво дули, автобус ждали. Нормальный, тихий городишко. Храм Божий. Приветливые люди. Солнышко лупит. Ары свои такси на привокзальной площади из лужи моют.
Не могу я душевно писать про сплав, когда знаю, что пьяный мент (сержант, водитель дежурной машины) теперь, по версии следствия, вроде бы и не пьян был. Хотя свидетели говорят, что он, как спал за рулем, так и после катастрофы не проснулся бы, ежели бы не разбудили.
Ровно год назад директор Нерльской ткацкой фабрики Александр Трубочкин, купив новехонький внедорожник «Сузуки» и залив баки по полной, выехал на встречную полосу дороги Тейково-Нерль и жахнул в лоб «девятку». В «девятке» — пять трупов. В «Сузуки» — живёхонький Трубочкин, с ног до головы в айрбэгах. И что бы вы думали? На момент нынешней катастрофы Трубочкину обвинение не предъявлено, водительские права не изъяты, он купил себе новую замечательную иномарку и разъезжает по Тейкову, где я в благодушном настроении прохаживаюсь, пью пиво и жду автобуса, который отвезет меня к месту сплава.
А всё почему? А всё потому, что Трубочкин близок к начальнику местной милиции Анатолию Белову. И что? Теперь народ каждый год косой косить будем пока начальник не сменится? (Кстати, и он, и начальник тейковской ГИБДД уже в этом году расколбасили казенные машины, будучи за рулем).
***
Пока я наблюдаю за арами, моющими свою маршрутку из лужи (старший младшему: э! э! умбарбия кергуду коврик!), тейковские опера чистят своё табельное оружие. 6 мая вечерком в ресторане «Офицерское собрание», распложенном в тейковском районе Красные Сосенки, они устроят из него пальбу. Пьяно-праздничную. К счастью, никто не пострадал.
***
Но самое интересное в это время (мы все ждем автобус) происходит в тейковском суде со ртутью. Т.е., с ее ядовитыми парами — как в прямом, так и в переносном смысле. Если бы это не произошло на самом деле, это стоило бы выдумать.
Еще в прошлом году следователь тейковской милиции Андрей Калинкин уличил какого-то барыгу в попытке продать ртуть. Поймал с поличным, т. е., со ртутью, аж с двумя кило в резиновой колбе. Калинкин проявил себя молодцом, всё запротоколировал, а колбу, как и положено, отправил на экспертизу. Эксперт должен был определить, ртуть это или не ртуть, а ежели ртуть — то яд уничтожить, а результат экспертизы вернуть Калинкину. Эксперт, видимо надышавшись парами, повел себя не вполне адекватно. То, что ртуть — яд, он подтвердил, но сам яд уничтожать не стал, а вернул Калинкину. Причем, почему-то в стеклянной банке.
Далее начинается подрывное, почти диверсионное, опасное для жизни, но анекдотичное путешествие банки по тейковским правоохранительным органам. А поскольку банка стеклянная, то она, как и известное ружье в конце пьесы, должна стрельнуть (разбиться).
Калинкин отнес банку прокурору для ознакомления. Тот ознакомился. И передал секретарю тейковского суда вместе с материалами дела.
Секретарь передала банку судье для ознакомления. Судья ознакомилась, осудила барыгу, а банку вернула секретарше.
Секретарша поставила банку на полку.
Банка простояла на полке в суде около полугода и вдруг, по какой-то причине, помешала секретарше.
Секретарша отнесла банку в дамский туалет и поставила в какой-то шкапчик.
В шкапчике банку, уже ближе ко времени нашего сплава, и нашел, наконец, конец стремянки маляра, пришедшего освежить дамский туалет масляной краской. Вот и освежил. Но это не всё.
Маляр понял, что всё плохо, и вызвал тейковское МЧС.
Тейковское МЧС приехало с пылесосом типа «Тайфун» и стало высасывать ртуть из дамского туалета.
«Тайфун» всосал примерно столько же, сколько и распылил… Как раз в тот момент, как показался наш автобус. В происшествии обвинили, естественно, Калинкина.
***
Подошел автобус, и мы начали грузиться, чтобы отправиться навстречу прочим тейковским чудесам, рожденным то ли ртутными парами, то ли парами Петровского спирткомбината.
P.S. «Курсив» благодарит ивановский филиал «САН Интербрю» за помощь в организации сплава.