1 мая 1933 года! Чудеснейший день для ивановского футбола! Только что закончилась праздничная демонстрация в честь Дня солидарности со всеми трудящимися планеты и большого пролетарского кукиша всем жирным капиталистам, еще имеющим наглость угнетать трудящихся в некоторых уголках этой планеты. Веселые и нарядные ивановцы и ивановки толпами валят в парк культуры и отдыха имени большевика Степанова, беззаветно отдавшего свою молодую жизнь в борьбе вот за это самое общенародное, монолитное счастье, которое именно сейчас и происходит в парке. Светит солнце, множась в радостных бликах духового оркестра, наяривающего «Красная армия, марш, марш вперед» и в брызгах антично-коммунистического фонтана, выполненого в виде трехэтажной чаши — вода каскадом низвергается из верхней, маленькой, в среднюю, а потом в нижнюю, большую, где плещутся голуби и дети. Трамвайное кольцо огибает фонтан торжественно и легко, с положенным такому кольцу высоким звоном до умопомрачения красного, сверкающего красным трамвая, из которого всё выплескиваются и выплескиваются в парк ивановцы и ивановки. Все мужчины — в белых брюках, белых туфлях и белых кепках или шляпах (шляпа приличествует мужчине более зрелого возраста). И только тенниски и футболки разнообразят это ослепительно белое мужество на фоне ослепительно красного трамвайного бока. Эх, Бендер, Бендер! Ты пропустил кусочек своего любимого Рио, хотя был где-то поблизости. А ивановки! Боже ты мой! Нет никаких сил и средств, чтобы описать всё великолепие первомайских ивановок 33-го года!
И бочки с пивом и с квасом, в холодной испарине, не успевают подъезжать к парку, и у мороженщиков уже заполнились все ящики и карманы пролетарскими трудовыми червонцами, и крутятся цепочные карусели, и люди поют под баян и просто так. И ждут, весело ждут…
Наконец приезжает первый секретарь обкома ВКП(б) в белоснежной паре, в его руке вспыхивает два добавочных солнечных лучика и — ура-а-а!!! — ножницы перерезали алую ленту, она элегантно опадает (тогда еще не было жлобского правила кромсать ленточку на сувенирные кусочки не отходя от кассы) — и стадион «Динамо» открыт! Слава советскому спорту! Слава советскому футболу! 16 тысяч мест и гораздо больше желающих.
В этот день — все краски так ярки, что глазам больно. К ослепительно белому, ослепительно солнечному и ослепительно красному добавляется ослепительно зеленый. Зеленый газон футбольного поля, девственность которого под бурный восторг трибун нарушает товарищеский матч. Ивановское «Динамо» против сборной братской Испании (одно это слово добавляет еще солнца, радости и единства в сердца трудящихся). И 17:1 в пользу хозяев…
***
Этот большевистский лубок (с фабулой из реальных событий) целиком заполняет меня всякий раз, как я иду на домашние игры «Текстильщика» — ивановской команды, многократно поменявшей название. («Спорт» дореволюционных времен, «Динамо», еще не имеющее отношения к милиции, «Основа», опять «Динамо», но уже с милицейскими погонами, потом «Красное знамя», один год побывшее просто «Знаменем», потом вдруг ненадолго «Спартак», потом опять «Красное знамя» и, наконец, «Текстильщик» — профессиональный признак области, ко времени получения клубом этого имени (1958) уже утратившей всех мужчин-ткачей, когда-то делавших русские революции, и потому несколько неточный, но не назовешь же 11 здоровяков «Текстильщицей». Сейчас — «Текстильщик-Телеком». В честь титульного спонсора, что дало клубу воинственно-пистолетную аббревиатуру, реабилитурующую подспудно женственное «Текстильщик»). Да, лубок заполняет меня, несмотря на то, что антично-коммунистический фонтан не брызжет ничем уже несколько десятков лет, его чаши облупились, а нижняя — полна мусора. Несмотря на то, что трамвай не ходит, рельсы его кольца заржавели и заросли бурьяном. Несмотря на то, что парк замусорен, а аттракционы снесли в металлолом. Несмотря на то, что сам стадион давно на «реконструкции» (слово, означающее стабильный тыр казенных денег), из года в год в разной степени мешающей проведению домашних матчей — от закрытия одной из трибун до закрытия стадиона вообще и переезда на запасное поле в Шую (чем, кстати, начнется, а может и закончится и нынешний сезон). В нематчевые дни стадион выглядит состарившимся и одряхлевшим сиротой с хорошим генеалогическим древом, которое пользуют ларечники по большой и малой своей ларечной нужде.
Но во время матча для меня бьет фонтан, и звенит трамвай, и играет духовой оркестр своё «Марш, марш вперед», и все ивановцы — в белых штанах, а ивановки, — Боже ты мой!..
Это магия футбола! Я, человек желчный и злой, да к тому же и принципиальный индивидуалист, начинаю любить людей, чувствовать, что они меня любят, и все мы представляем собою кусок того монолитного социалистического счастья, что готово победить всё мировое зло, хотя бы в виде владимирской команды «Торпедо» — самого главного и самого принципиального соперника «ТТ». Знаете, почему американцы не любят футбол и не умеют в него играть? Вот поэтому.
Мною был поставлен специальный психологический эксперимент. Александр Васильевич Грошев, бывший мэр Иванова, и я — на дух не переносим друг друга. Я написал про него множество, мягко выражаясь, нелицеприятностей, а однажды подверг виртуальной порке. Он лишил меня аккредитации при мэрии. В обычной жизни мы не здороваемся. На стадионе мы улыбаемся, жмем друг другу руки и вместе орем, что есть мочи (ударение на превом слоге). Грошев вообще — знатный болельщик. В прошлом году, пользуясь статусом мэра и вице-президента клуба, он после матча подобрался вплотную к покидающему поле главному судье и треснул его, не больно, но обидно. Тот, гад, не засчитал аж три мяча, забитые «Текстильщиком». Потом клуб платил штраф, но демарш мэра стал одним из ярких событий минувшего футбольного сезона.
***
Полную версию этой статьи можно прочитать в журнале "1000 экз.", для которого она и была написана.