Право, надо с регулярностью возвращаться к вечным темам. Со спортивной регулярностью. И здоровья больше, и перо не затупится. Итак, о любви.
Профсоюзы вывели на ежегодно-регулярный вегетарьянский митинг несчастных врачей и учителей. Те традиционно поплакались насчет зарплат в давно уж ими засморканную и заслюненную госжилетку. Профбоссы традиционно поставили галочку в графике своего сопереживания трудящимся и продолжили наедать бока. Депутаты традиционно примкнули к публично сморкающимся в жилетку, где-то посредине между трудящимися и профбоссами — в телекадре ближе к трудящимся, за телекадром ближе к боссам.
Нынче депутатский корпус был представлен колоритными заседателями областного Законодательного собрания Сергеем Вальковым и Андреем Мельниковым, который, по совместительству, теперь еще и кандидат в мэры Иванова.
Раз в год я наблюдаю эту противоестественную картину садо-мазохистского совокупления нищей русской интеллигенции (средний доход — 3 000 руб. в мес.) с сытым государством (доход депутатов Мельникова и Валькова — по 28 300 руб. в мес., не считая откатов) в профкрустовом ложе. Раз в год я недоумеваю: какого черта кто-нибудь из интеллигенции не вцепится в сытую госфизиономию? Ведь это же интеллигенция всегда затевает революцию. Чего ж ей тут-то не хватает? Иваново-Вознесенск, митинг, дома дети голодные плачут, под рукой та самая сытая физиономия, в которую и следует вцепиться, чтобы быть услышанным. Причем, физиономия сама пришла. И каждый знает, зачем она пришла — она предвыборно пришла. И каждый знает, что физиономия сама писала и принимала закон, по которому она получает в десять раз больше, чем интеллигенция зарабатывает. И каждый знает, что физиономия никогда не напишет закон, чтобы было наоборот, т. е. по справедливости.
Ну, не от голода бы вцепились, так хоть бы от страсти…
Это была бы любовь! Прямо на улице. С визгами и стонами. И милиция б благодушно держала свечку, не торопясь разлепить любовников.
Так выпьем же за любовь. За страсть. За справедливость.
***
После третьей пелена с глаз спала. Какую, в самом деле, чушь написал. Какая, к черту, революционная интеллигенция!? Были бы революционными, сгрузили бы из «скорой» пару-тройку инфарктных гипертоников под окна мэрии или обладминистрации — помирать. Все равно ведь складируют также помирать в этих казенных, прости Господи, лечебницах. А тут гипертоник хотя бы развлечется, флагом помашет, покричит, похрипит предсмертно. Это ж какой социально-политический эффект!
Или бы демонстративно трансформировали какой-нибудь одиннадцатый класс обкурившихся оболтусов в экспериментальный цех по пошиву рукавиц электрогазосварщика. Настрогал за учебный год пару вагонов — получай ЕГЭшную загогулину. Разницы-то нет: что курил, что рукавицы строгал — загогулина одинаковая. И содержимое мозгов одинаковое.
И на парочку Вальков-Мельников после третьей по-другому взглянул. Вполне трезво. Ну, вы же их знаете! Это же не депутаты. Это же типажи!
Короче говоря, вычеркиваем из митинга всю задрюченную российскую интеллигенцию, пусть наслаждается насилием над собой где-нибудь отдельно, в углу, в тишине и темноте. И профсоюзы вычеркиваем. Пусть дальше бока наедают и морды отлеживают. Или наоборот. Они согласятся. Им же в такую тягость раз в год митинг собрать. Расходы опять же. Нездоровое и резкое прерывание размеренного течения растительной жизни.
Оставляем на митинге только Валькова и Мельникова. Для чистоты картины и кристальности любви. Вальков и Мельников хоть одно и то же, но противоположности. В своих борьбе и единстве. Вальков, значит, будет революционной интеллигенцией, а Мельников — махровой контрреволюционной государственной машиной.
Вальков. Волоса дыбом подъяты, борода в разные стороны топорщится, очки огнем революционным горят, как окна десятиэтажки на закате. Голос звонкий, громкий, срывающийся. Речь невнятная, но экспрессивная. Телодвижения резкие, порывистые. И в руке всегда большая авоська — то ли с законопроектом «О полной и окончательной справедливости», то ли с картошкой, то ли с бомбой.
Мельников. Маленький, плотненький, ухоженный, застегнутый в дорогой костюм, с двустволкой маленьких, умных и злых глаз. Чуть было не поплывший, но вовремя севший на велотренажер. Пешечка, шашечка, боровичок современной российской государственности. Я бы называл таких «путишками». Их уж легион, начиная от руководителя президентской администрации Медведева и заканчивая депутатом Госдумы Бабичем. Чуть было не поплывшие мускулы президента. С легким, но удушливым ФСБешным душком. Дела складные, речи складные, благосостояние растет за пределы Отечества.
И вот собираются на митинг только Вальков с Мельниковым. И больше никого. Вальков — это народ. Мельников — это государство. Вальков как даст Мельникову по башке своей авоськой. Мельников: ой, что это ты, народ, дерешься, авоська-то у тебя с картошкой что ли? пойдем лучше, выпьем. за любовь, за страсть, за справедливость. Вальков: ну, пойдем.