Мое близкое знакомство со священнослужителями случилось больше десяти лет назад, когда я занимался высотными работами. Не теми, которые а-ля «а мы монтажники-высотники», а работами в стиле промышленного альпинизма. Наша бригада подрядилась реставрировать монастырь в одной из деревень Орловской области. За месяц мы выложили кирпичом монастырский подвал, отремонтировали монастырский сарай, выпили всю водку в сельпо, помогли выкопать картошку половине семей деревни (как выяснилось, каждая работающая семья в Орловской области обрабатывает не меньше гектара!), сводили монастырскую корову к сельскому быку (крайне унизительное мероприятие). Что касается собственно храма, то мы вырвали с корнем деревья, выросшие в том месте, где по задумке архитектора должен быть купол церкви и убрали около тонны земли с крыши. На этом работы по восстановлению церкви закончились.
Заказчик-батюшка был хорош. Классическая окладистая борода отставного полковника, а ныне священнослужителя появлялась у нас в бараке каждое утро и всей своей топорщистостью показывала неудовольствие аккуратным рядом бутылок, расставленных в углу. Не богоугодное это дело, — бормотал отец Николай и истово крестился, а затем переходил к делу, — ребятки крыша у телятника совсем прохудилась, пособите на благо Господа. На благо Господа в его понимании означало бесплатно.
К тому, что батюшка в штыки встречал все вопросы об оплате труда, мы привыкли. Выбить из него нельзя было не только заранее оговоренную сумму, но и хотя бы ее половину. В конце концов, способ был найден — как только отец Николай начинал артачиться, мы демонстративно тащили найденный в кустах бюст Ленина к подножью храма, приговаривая под нос, что он неплохо будет смотреться на крыше вместо креста. Батюшка по бабьи (а еще бывший полковник!) всплескивал руками, крестился и с визгом «уберите антихриста» кидался в свой потрепанный УАЗик. Деньги привозил в течение двух часов.
Так вот, что касается работ. Крышу монастырского телятника мы сколотили гвоздями, выдернутыми из стен монастыря, кирпич для лестницы монастырского подвала мы по наущению батюшки принесли из кустов неподалеку. Дня через два у нас приключился очень забавный разговор с председателем колхоза – оказалось, что кирпич был предназначен для чего-то сугубо мирского и принадлежал колхозу. Кстати, в тех же кустах мы взяли килограммов двести смолы. Плиты для паперти отец Николай попросту спер у строителей, ремонтировавших дорогу в десяти километрах от церкви. Короче, мы лепили пули из говна с мастерством тульских оружейных мастеров.
Стоит отметить, что отец Николай руководил монастырем женским, и у него в подчинении были четыре бабки, которые вели хозяйство. Денег они, конечно, не получали – работали за крышу над головой (прохудившуюся) и за скудный стол собственного производства. Работали бабки, не покладая рук, батюшка же возил на рынок овощи и молоко. Вырученные деньги забирал себе.
Украденных бетонных плит, кирпича и смолы, выдернутых из монастырских стен гвоздей не хватало для обеспечения фронта работ по реставрации. Потому, как уже говорилось, все реставрационные работы закончились выкорчевыванием деревьев с крыши храма. Проторчали мы там месяц и заработали ровно столько, чтобы хватило на пропитание и обратную дорогу. Впрочем, на пропитание хватало не всегда — там я впервые попробовал голубей, которые оказались условно съедобными на вкус и абсолютно гадкими на вид. В ощипанном виде.
К чему я все это рассказываю. Ах, да. Иваново-Вознесенское и Кинешемское Епархиальное Управление обратилось к депутатам Законодательного собрания с просьбой предоставить религиозным организациям льготы по налогу на имущество .
Да нельзя им никаких льгот предоставлять. Ну, нет ни какой причинно-следственной связи между благосостоянием церкви и духовностью населения. Начало подниматься христианство после перестройки — я что, меньше матом ругаться стал? А редактор «Курсива» Владимир Владимирович Рахманьков (не поверите, удивительно набожный человек) меньше пиво дуть? Не устраивает мой пример, на себя посмотрите. И на окружающих.
Не должно государство ничего давать церкви. Никакой — ни христианской, ни мусульманской, ни будке адвентистов седьмого дня. Пусть на пожертвования живут, тогда и видно будет, сколько по-настоящему верующих. Может, тогда и переведутся бараны, тупо мычащие, что не нужен посредник между ними и Богом – можно подумать регулярно с ним напрямую общаются после ланча.