Одежда шахида уникальна, потому что сшита из нежнейшей и редчайшей ткани. Хлопок многовековой селекции. Только в такой одежде шахиду не стыдно предстать перед Аллахом.
Это Леви Страусс и Шараф Рашидов трансформировали хлопок во всемирную униформу: джинсы для гражданских, х/б — для военных. Хлопок для шахида и хлопок для простых и иначе смертных отличаются друг от друга, как произведения из Абрау-Дюрсо от портвейна «777» московского розлива. Да нет, они отличаются гораздо больше. Хотя бы потому, что плантации, а вернее говоря, огородики шахидского хлопка столь же нелегальны и строго охраняемы, сколь и плантации опиумного мака наркобандитов из Золотого Треугольника. Но опиумный мак выращивают для миллионов, а хлопок — для единиц. Потому и огородики, а не плантации.
Его берегут от излишней тени, излишнего ветра, излишнего солнца, излишней влаги, излишних взглядов. И от недостатка всего этого, кроме последнего. Семена хранят в сейфах. Книги селекционных записей ведут только на арабском, и их накопилось за века — целые библиотеки. Владельцы шахидских хлопковых делянок — люди, почитаемые в арабском мире и интересные всем спецслужбам. Ведь от них к смертникам тянутся самые эксклюзивные нити — нежнейшие хлопковые. Не чета шарикоподшипникам, могущим попасть в пояса с любой автосвалки.
Урожай собирают в строго выверенный по десяткам признаков день. Только коробочки определенного размера, цвета и спелости. Только в небольшие корзинки, чтобы, упаси Аллах, не слежались за недолгое время сбора. Только руками. Только девственных юношей и девушек. Последнее условие, впрочем, относится более к мифологии мусульманства, чем к технологии процесса, и потому выполняется особенно неукоснительно.
Прясть и ткать начинают сразу после сбора, полежавший хлопок утрачивает нежность. Потом ткань выкрасят в черный, и вышивальщицы украсят ее золотом арабской вязи — подходящими изречениями из Корана. Вот и чистейшая одежда, единственно возможная для шахида. Не то, что шелк, выдавленный из мерзких червей китайцами, или грубый и холодный северный лен, или шерсть, остриженная с грязной овцы, или тот коттон, что собран вонючими машинами неверных.
Делянки сосредоточены, главным образом, в укромных уголках Египта. Так сложилось в последнее террористическое время. Хотя, как было уже сказано, спецхлопок холили и лелеяли с незапамятных времен по всему мусульманскому миру. И не только для шахидов, имевших в прошлом иное назначение, но и для больших духовных и светских персон. Просто ткань в черный не красили. Так что не обошло хлопковое искусство и среднеазиатские территории Советского Союза. И поддерживалось негласно тем же Рашидовым, баловавшим себя и Политбюро ласковыми рубашками. И сохранилось в виде небольшого числа мастеров и небольшого числа делянок до сих пор.
***
Знакомство с мастерами хлопкового искусства означает многое, поскольку они — люди очень влиятельные. И не только в сфере своей профессиональной деятельности, но и вообще во всех среднеазиатских сферах.
Владелец и директор компании «Пауэр интернешнл» Зеин Ахабаев примерно до 1994 года занимался торговлей аккумуляторами, но десять лет назад свел хорошие среднеазиатские знакомства, плюнул на аккумуляторы и занялся импортом хлопка из Казахстана и Таджикистана в Россию. Нет-нет, не шахидского, конечно, а обычного. Для наших текстильных фабрик, стоявших с разинутыми от сырьевого голода ртами. И бизнес Ахабаева немедленно полез вверх не столько из-за пресловутых разинутых ртов, готовых за хороший кус хлопка на все условия поставщика, сколько из-за особых условий с продавцами, полученных благодаря хлопковой элите. «Пауэр» получал хлопок с отсрочкой платежа, причем условия могли пересматриваться в пользу «Пауэр». И поэтому бизнес Ахабаева был выгодным до неприличия.
Итак, на дрожжах российского хлопкового голода и среднеазиатского сырьевого кредитования «Пауэр» к 97-ому году разросся до желания перестать быть простым трейдером и начал прикупать фабрики. Первым приобретением стал Тейковский ХБК (Ивановская область). В 2000 году создается «Новая текстильная компания» (НТК) с основной задачей организации максимально разветвленной сети сбытовых филиалов по всей стране. В течение 2001-2002 годов уже НТК приобретает Камышинский ХБК (Волгоградская область) и Тверскую мануфактуру. Все это добро объединяется в альянс «Русский текстиль».
И именно с момента создания альянса собственно текстильная деятельность отодвигается Ахабаевым и Константином Волковым (президент АРТ, правая рука Ахабаева с момента начала занятия «Пауэр» хлопком) на задний план и начинает строиться кредитно финансовая пирамида, суть которой не намного сложнее, чем суть МММ.
У АРТ имеются солидные основные средства — три здоровенных текстильных предприятия и много всего сопутствующего, помельче. А в стране имеется много банков, готовых дать кредит под хороший залог. Альянс создает специальное подразделение под названием «Департамент управления пассивами», единственная задача которого, на самом деле, не управлять пассивами, а получать любыми способами максимальное количество кредитов в максимально короткий срок. Департамент, по нашим данным, с задачей справился на полную катушку.
***
Первая составляющая схемы увода денег из банков — реклама. АРТ, как и МММ, ведет очень активную и очень затратную PR-кампанию. Только пылесосит мозги не всем гражданам с их трудовыми сбережениями, а банкирам с их кредитными возможностями. Регулярно в специализированных и обычных изданиях заявляется о росте оборота АРТ, об увеличении уставного капитала, о росте инвестиций в производство, о росте доли АРТ на текстильном рынке России и т. д. Внимательное изучение показывает завышение оборота (около $130 млн. реальных вместо 240 декларируемых), фиктивное, а не реальное увеличение уставного капитала посредством многократной перегонки собственных денег из-за границы (из собственной же офшорной фирмочки) и обратно, накручивание сумм инвестиций таким нехитрым способом, как завышение цены приобретаемого оборудования. И дальше в том же духе. Все — исключительно ради создания привлекательной физиономии.
Вторая составляющая — широкий охват. На фоне благоприятной рекламной кампании АРТ, как и МММ, стареется охватить максимум «клиентуры». Множество юридических лиц, аффилированных с АРТ (а точнее, с его подразделением — НТК), обращаются во всевозможные банки за кредитами. Почти всегда, как добавление к рекламе, заемщик тащит в банк цинично-липовый баланс с замечательными показателями. А в качестве залога всегда фигурирует одно и то же: Тейковский, Тверской и Камышинский комбинаты, одни и те же ткани в отгрузочных терминалах и сами терминалы. Тейковский комбинат, например, заложен уже, как минимум, в трех банках, причем не в абы каких, а в Сбербанке, Внешторгбанке и МБРР. Примечательно, что и в этих многократных залогах АРТ не стесняется всякий раз сильно завышать оценочную стоимость залога. Вообще же кредиты АРТ получил как минимум в 12 банках. И их общая величина такова, что комбинатов хватит разве что на погашение процентов.
Третья составляющая — фиктивный оборот. Вот это уже специфика аферы АРТ, никакого отношения к специфике МММ не имеющая. Из всего вышесказанного у читателя может создаться впечатление, что во всех почти российских банках сплошь сидят одни лохи, перед носом которых стоит лишь помахать комбинатом, и они несут денежки. Нет. Каждый банк требует перевода части оборота кредитора к себе и полной информации об остальных оборотах. И АРТ организует для банковской публики фиктивный оборот. Столь важное дело было возложено как раз на НТК, поскольку ее фирмы и она сама и являются основными заемщиками. Делается фиктивный оборот так. Берутся две небольшие про-НТК-овские конторы (в данном случае некие «Кедр» и «Эльдомир+»), которые ежедневно дубасят на несколько счетов НТК мелкие, но нужные для такого оборота суммы. Счета — в дружеском НТК банке, у которого она кредитов не просит. НТК переводит денежки обратно двум означенным фирмам, те их — опять НТК. И так до полного изнеможения.
Нет, служба собственной финансовой безопасности банков, возможно неплоха, но вся российская банковская беда (и, соответственно, удача АРТ) заключается в полном отсутствии настоящей межбанковской профессиональной солидарности. Нет у них, у буржуев, профсоюза. И не делятся они между собой информацией.
***
Ни одна пирамида не может существовать долго. Об этой истине граждане уже знают. Теперь узнают и банкиры. НТК, как главный заемщик, скоро рухнет, погребя под своими обломками, если не банки (которые, конечно, будут переживать и даже, может быть, ходить по судам, но выживут), то уж комбинаты — точно.
Главные признаки того, что трест скоро лопнет, уже в наличии, как капель перед апрелем. Это просто классика жанра, песня пирамидальная. Волков уже ушел из генеральных директоров НТК, оставив кресло собственному водителю. Только фамилия у него не Фунт, а Дашин. Потом название «НТК» как составной части альянса исчезает с официального сайта АРТ. А в декабре прошлого года руководитель юридического отдела АРТ Александр Выпирахин заявляет о том, что «НТК не имеет никакого отношения к альянсу». Очевидно, что скоро экс-водитель объявит о банкротстве заведения.
***
Теперь осталось воспроизвести еще одну прописную истину, без которой текст этот не сложится в целое. На подготовку шахидов нужен не только особый хлопок, но и особенно много денег.