Во Фрунзенском районном суде города Иванова завершился процесс над двумя членами местных полукриминальных группировок – Виктором Пономаревым и Александром Павловым. «Курсив» уже обращался к этой теме и к «Вечный странник». Преступление, которое совершили Павлов с Пономаревым, впрямую не связано с «Вечным странником», но косвенно – сильно влияет на многие вещи. Вкратце суть дела (а точнее, те самые сопутствующие обстоятельства).
Старший и младший брат поссорились. Ссоры между родственниками бывают такими, что пути к примирению, в отличие от разругавшихся просто партнеров, – нет. Младший, Виктор, связанный с криминальными ивановскими кругами, вытеснил Владимира из «Вечного странника». Примерно месяц назад старшему удалось все отыграть назад, чему немало способствовало то, что младший находится в СИЗО. После этого, практически сразу Пономареву-старшему и его адвокату Олегу Бибику сжигают автомобили. И оперативники, и следствие, и сами пострадавшие связывают это исключительно с борьбой за весьма привлекательный с коммерческой точки зрения «Вечный странник». Как будут развиваться события и будут ли развиваться вообще, время покажет, а теперь, собственно, о суде.
Четырнадцатого марта 2000 года трое неизвестных подъехали на красной «Ниве» к одному из домов по улице 1-я Березниковская. Там проживала теща Александра Павлова. В доме находилась его жена Елена с двумя малолетними детьми. Трое мужчин явно намеревались проникнуть в дом, возможно, полагая, что он пуст. Первой воров (грабителей) заметила дочь, поднялся крик, трое неизвестных скрылись на своей «Ниве». Семья Павлова была сильно напугана. Сам он утверждает, что некто к тому времени уже не первый раз пытался то ли ограбить, то ли запугать его семью. Павлов опасался за жену и детей: «Эти люди всегда доводят дело до конца». Он обращался с заявлением во Фрунзенский РОВД. Разумеется, на основании только подозрений, там возбудить уголовное дело и заняться поисками потенциальных грабителей, отказались. Тогда Александр Павлов решил найти их сам. Владельца красной «Нивы» он установил довольно быстро, им оказался, проживавший на Сортировке Олег Скобелин.
Дальнейшие события происходили в ночь с пятого на шестое апреля того же 2000 года.
Павлов узнал, что Скобелин находится в своей машине где-то в районе улицы Академической на Сортировке. На пересечении Академической и Ульяновской его нашли: он пил пиво в салоне автомобиля вместе со своими знакомыми Лагутой и Соболевым. Судя по всему, это и были те самые «трое неизвестных». За ними Павлов приехал не один – на трех машинах, вместе с Виктором Пономаревым и другими, всего не менее восьми человек.
Троих из «Нивы» довольно безапелляционно вытащили наружу и стали бить. Павлов, как утверждали свидетели, желая быть узнанным, кричал: «Вы что, Сашу Павлова не знаете?!».
Скобелина загрузили в багажник одной машины, остальных двоих в салон и багажник других автомобилей. Сначала их привезли к дому матери Павлова на 3-ей Деревенской, там снова били, потом на базу АО «Центргазстрой» на Суздальской, 8. Среди фактических владельцев этой базы были Павлов и братья Пономаревы.
На базе Скобелина, Лагуту и Соболева продолжают бить, в основном, конечно Скобелина. Дальше возникает весьма странная ситуация.
Убивать Скобелина, судя по всему, никто не хотел. В определенный момент Павлов понял, что хозяин красной «Нивы» уже очень плох. В другой момент он также понял, а точнее узнал и нечто другое. Что из этих двух вещей он узнал и понял раньше – неизвестно, но и первое, и второе очень важно. То ли сам Скобелин, то ли кто-то другой сказал, что он не просто сортировочный хулиган, а брат местного авторитета Андрея Савельева, которого Павлов, да и остальные, видимо тоже, отлично знали.
Следствие предполагало, что Виктор Пономарев предложил Павлову убить всех троих. Но их не убили. Павлов съездил за своим давним знакомым – врачом травмпункта в госпитале Булановым. Тот, осмотрев избитых, сказал, что Скобелина нужно срочно везти в больницу. По просьбе Павлова Буланов это и сделал, отвез того в 7-ю городскую больницу, где оставил у дверей приемного покоя. Лагуту и Соболева напоили водкой и развезли по домам.
Ранним утром шестого апреля Павлов и Пономарев приехали (по другим показаниям – только Павлов, а Пономарева они забрали из офиса позже) к брату Скобелина – Савельеву. Все ему рассказали. Поехали в больницу, врачам не сказали, кто они и кто потерпевший, узнали, какие нужны лекарства, Павлов купил все что нужно.
В половине пятого утра восьмого апреля Скобелин умер в реанимации 7-й городской больницы. Его брат Савельев в начале отказывался давать показания: в силу прежних хороших отношений с Павловым, он давал тому шанс явиться с повинной, но тот наотрез отказался. После этого Савельев показания давал, но, фактически, он не был прямым свидетелем происшедшего.
Почти сразу следствие установило личность главного участника преступления – Павлова. Он утверждает, что ни от кого не скрывался, хотя и был объявлен в федеральный и международный розыск. В Польше у Павлова с Пономаревым были партнеры по бизнесу, и к ним они неоднократно выезжали. Девятого апреля 2002 года в Лодзи был арестован Павлов, шестнадцатого ноября того же года он был доставлен в Иваново. Пономарева задержали семнадцатого февраля 2003 года в Иванове.
Главные свидетели по делу, они же потерпевшие, Лагута и Соболев сначала дали показания, изобличавшие Павлова и Пономарева, но потом изменили их. Когда их трясли сортировочные потерпевшие говорили, как в первый раз, а когда их трясли другие, они говорили уже нечто совсем иное. В конце концов, по некоторым сведениям, Лагуту и Соболева отвезли в «Вечный странник», некоторое время подержали там (то ли посадили на иглу, то ли просто вдоволь давали наркоты), а потом отпустили. До суда их больше никто не видел. На суд они явились и дали показания, согласно которым они никого из нападавших не знают и никогда не видели.
Павлов признал свою косвенную вину в том, что стал искать Скобелина, что попросил знакомых найти его, но сам он ничего тому не делал, приехал на базу позже всех, остановил избиение и вызвал врача. Для того чтобы дать такие показания, необходимо указать на конкретного человека, которого ты «попросил». Разумеется, что в этой среде, «сдать» кого-нибудь дело немыслимое, но Павлов назвал имя человека – Дмитрий Стрелков – Дима «Рэмбо», который был убит в прошлом году. Мертвые претензий не имеют.
Председательствовала на процессе лично председатель Фрунзенского районного суда Валентина Викторова. Ходят слухи, что за «условный» приговор заинтересованные лица могли бы выложить порядка ста тысяч долларов. Вряд ли бы на самом деле это случилось при любом раскладе, но Викторова, видимо с учетом сложности процесса, решила провести его сама. Условного срока, конечно же, не получилось, хотя приговор, разумеется, формально правильный и законный, содержательно, довольно странный.
Павлов с Пономаревым обвинялись по двум статьям уголовного кодекса: 111-4 – «умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего» и 330-2 – «самоуправство с применением насилия». Понятно, что серьезная статья здесь только одна – 111-я – до пятнадцати лет; 330-я – до пяти.
Согласно какому-то там постановлению пленума Верховного суда РФ, при назначении наказания по 111-й статье, виновность может быть признана лишь в том случае, если точно установлено, кто нанес смертельный удар. Именно по этой причине обвинение с Павлова и Пономарева по 111-й статье в суде было снято. Иными словами, группа людей может до смерти забить человека, скажем, прямо перед зданием УВД, в присутствии массы народу и милиции, но если каждый из них не «сдаст» другого и будет утверждать, что уж он-то точно всего лишь дал пощечину, то их, безусловно, арестуют, но после суда все равно выпустят на свободу.
В практике ивановского судопроизводства бывали случаи, когда даже за умышленное убийство давали условный срок (главное быть полковником милиции и служить в УБОПе, о чем я лично писал несколько лет назад), но в данном случае, все понимали, что нужно сажать по-любому. Поэтому и получили подсудимые реальные сроки за самоуправство: Павлов – три с половиной года, Пономарев – три года лишения свободы в колонии общего режима.
В последнем слове Павлов просил прощения и раскаивался, он говорил, что обязан и будет помогать семье погибшего.
Во время оглашения приговора у Андрея Савельева на глазах показались слезы: смерть его брата осталась безнаказанной.