Первый заместитель губернатора Ивановской области Александр Канаев, собравший на днях текстильных боссов дабы обсудить с ними текущие проблемы родной всем ивановцам отрасли, вывел два положения: а) объединение фабрик в холдинги, к чему наметилась тенденция – это хорошо и должно быть поощряемо со стороны властей, т. к. государству проще и удобнее иметь дело с несколькими крупными налогоплательщиками, чем с кучей мелких; б) сохраняется рост выпуска тканей предприятиями – и это тоже хорошо и должно приветствоваться, поскольку налицо один из главных показателей роста экономики региона. Никаких принципиальных замечаний к двум постулатам от высших тряпичных менеджеров не поступило…
Вообще-то не Канаев первым начал толковать о росте экономики, прямо увязывая этот якобы рост с количеством произведенных тканей. Его шеф, губернатор Владимир Тихонов, заговорил о нем почти сразу после прихода к власти, лишь выждал небольшую, приличную текущему моменту паузу, чтобы не вводить своих слушателей в искушение заподозрить оратора в желании приписать себе чужие заслуги.
На самом деле, конечно, ничьих заслуг – ни бывшей областной администрации, ни нынешней – в росте текстильного производства нет. Это реакция рынка на кириенковскую реформу. Реакция, на которую до сих пор областные власти обращали свое внимание исключительно в рекламно-политических целях. Можно, конечно, предположить, что губернатор, а вслед за ним и его заместитель, добросовестно заблуждаются на сей предмет, памятуя о социалистических обязательствах, перевыполнении плана и прочих лженаучных каверзах экономики развитого социализма, но подобное предположение выглядит слишком маловероятным, даже учитывая принадлежность Тихонова к КПРФ.
По сути, текстильная отрасль после дефолта 98-ого года добралась, наконец, до среднеазиатского хлопка и прямо-таки впала в новый период своего существования – дикого, стратегически не регулируемого (за исключением, пожалуй, одной слабой и безуспешной попытки при правительстве Головкова, когда Ассоциация текстильщиков пыталась ввести единые правила для всех предприятий области) наращивания объемов производства.
Подобный рост к началу 2002 года привел к тому, к чему должен был привести в таких условиях – к кризису перепроизводства, классическому злу бешеного капитализма. Текстильная отрасль к настоящему моменту загрузила тканями рынки России, Украины, Белоруссии, Узбекистана и некоторых других, дружественных нашему бешеному капитализму, стран по самые ноздри. Всё, больше тряпки не нужно. Дядя Вася не будет два раза в день менять трусы на новые, тетя Дуся не протрет спиной столько простыней.
Склады предприятий и трейдеров ломятся как от непроданных километров полотна, так и от хлопка. А фабрики уже не могут остановиться. Единственный способ конкурентной борьбы между собой, имеющийся в наличии у текстильных акционерных обществ, — произвести больше за единицу времени, чем сосед, уменьшив тем самым себестоимость. Но себестоимость сейчас уже почти равна оптовым ценам. Смысл предпринимательства иссякает. Тогда начинаются поиски способов конкуренции, которые бы искусственно снижали себестоимость. Оффшорные зоны, дешевая рабочая сила из других стран и регионов, все это – никакая не новость, только что обнаруженная ивановскими текстильщиками, а классический уход в штопор кризиса перепроизводства, тысячи раз описанный в учебниках экономистами любого направления, причем с одинаковыми печальными назиданиями потомкам. При затоваривании цена упадет-таки до себестоимости, а при искусственном занижении себестоимости, цена вообще станет ниже ее. Ведь дураков нет, всякий может уйти в оффшор, нанять вьетнамцев, только вот куда будет девать горы произведенной ткани?
Надежда на пресловутый госзаказ на самом деле тоже не особенно велика. Во-первых, и армию с милицией и прочих, нуждающихся в казенных робах и бушлатах, уже одели основательно и надолго, во-вторых, в МВД и Минобороны считать научились хорошо, так что солдатские подштанники по цене английских костюмов покупать не станут.
Что же касается рассуждений о модернизации производства, борьбе за качество продукции как главной составляющей повышения конкурентоспособности, то они – в пользу бедных апологетов гайдарообразного монетаризма. В условиях начавшегося в Ивановской области кризиса никто этим заниматься не будет, да и не сможет. Текстильные боссы впряглись в гонку вниз по спирали с одной целью и одной надеждой, что конкурент сдохнет первым. Потому никто и не возражал г-ну Канаеву. Начать распространяться о перепроизводстве в присутствии целого зала коллег, значит публично признаться перед ними в собственном неблагополучии. Что тактически неправильно.
Первые статистические признаки начала кризиса налицо. Зарплата текстильщиков перестала расти. На некоторых предприятиях падает. Оптовые цены на ткань падают. Оптовые цены на простейшие швейные изделия, от которых кормится не считанное той же статистикой количество работников множества мелких цехов, падают. Вот задубасят наши естественные монополии свое тарифное повышение, и начнутся банкротства, уменьшение собираемости налогов, увольнения, безработица и прочие гадости. И не может такого быть, чтобы текстильные директора, владельцы фабрик и руководство области не читали их книжек. Значит, существуют мотивы, по которым они не пытаются повлиять на неприятную ситуацию, а на митингах и собраниях демонстрируют графики роста производства в качестве радостного примера.
Вот вице-губернатор толковал о создании крупных текстильных холдингов как о положительном примере. Действительно, в Ивановской области складывается несколько крупных холдингов с законченным циклом производства и реализации. Малому числу людей проще договориться, как бороться с неприятностями. Но это хорошо, когда договор гласный, добровольный, учитывающий интересы мелких предпринимателей, и не очень пугающий антимонопольный комитет. Вполне уместно было бы сейчас джентльменское соглашение между крупными держателями акций под патронажем администрации о введении пропорциональных квот на производство тканей (тут, впрочем, есть серьезная проблема, о которой ниже). Это хотя бы остановило ненужное перепроизводство товара.
Однако даже разговоры о подобном общественном договоре давно прекратились в Ассоциации текстильщиков, хотя начинались ведь. А разговоры о полезности холдингов в другом контексте – бравурных речей о росте – наводят на совершенно определенные подозрения: кто-то из местных текстильных королей, близких к властям, хочет воспользоваться кризисной ситуацией, чтобы скупить как можно большую часть отрасли по дешевке. Прямых доказательств у нас нет, но подозревать можно, скорее всего новое руководство Ассоциацией хотя бы по причине полного бездействия в сложившейся ситуации, выглядящего как умышленное. Кроме того, по нашим сведениям, руководство собирается внести существенные изменения в устав Ассоциации, в числе которых любопытный пункт о консолидированной ответственности членов пропорционально своему вступительному взносу за коммерческие действия, предпринимаемые этой общественной организацией. Подобный пункт может вводиться с единственной целью – превратить открытую, добровольную ассоциацию в закрытый, узколоббистский клуб.
Ну а что же власти? А наши власти ведут себя, увы, как подавляющее большинство властей всех времен и народов, т. е. ждут, когда придет жареный петух. Дело в том, что в любом случае меры по выходу из кризиса будут непопулярными. То же самое квотирование производства тканей все равно повлечет увольнения и рост безработицы. Просто нужно выбирать между мягким и регулируемым прохождением кризиса и резким падением в глубокую яму. Чем раньше сделан выбор, тем больше разница. Но нынешним властям, конечно, обидно отдуваться за сложившееся интересное положение, в котором они виноваты в последнюю очередь. Однако, власть – не только персональный лимузин.
Ладно, подсластим пилюлю. Кризис одной отрасли в одной области – не то же самое, что великая депрессия, сразившая полмира. Тем более, в целом в стране экономический рост. Незаграница нам поможет. И квотирование глупо вводить в отдельно взятой хате, ткацкие фабрики не в одной Ивановской области работают, и ставить себя в проигрышное положение по сравнению с соседями без предварительных соглашений глупо. Так что все в руках губернатора, была бы воля, лучше не политическая, а просто.