Никто не знает в чем истинные причины нелюбви начальника управления культуры Ивановской области, заместителя губернатора Веры Геннадьевны Добролюбовой к наиболее заметным деятелям ивановской культуры. Самое простое и очевидное объяснение — непомерные личные амбиции человека, жаждущего власти и верноподданнического отношения со стороны подчиненных. Структура же отечественной культуры такова, что подчиненными у наших министров и начальников управлений от культуры являются все, кто имеет отношение к культуре, за редким исключением коллективов, находящихся не на государственном финансировании и не имеющих среди учредителей государство.
Реформы, а точнее сказать, реорганизации, затеянные и проводимые Верой Добролюбовой не столь очевидны, чтобы можно было безусловно согласиться с их необходимостью. Даже наоборот, пока все свидетельствует лишь об их прикладной с точки зрения установления личной власти, значимости, не вполне вписывающейся в рамки культурного процесса. Натиск и упорство начальника управления культуры в выстраивании вертикали власти поражают своей системностью и, надо отдать ей должное, успешностью. Методы и приемы Веры Геннадьевны, применяемые к работникам культуры, вызывают большое сомнение. У некоторых из них (работников), конечно, много тараканов в голове, а кое-кто за ширмой «культурности» прячет просто-напросто свою бесталанность, но далеко не все же.
Нет ни одного из «реформаторских» начинаний Добролюбовой, которое можно было бы однозначно не то чтобы принять, но просто понять, зачем это делается. По крайней мере, моих мыслительных способностей на это не хватает. Каюсь, грешен, что зачастую бывало любопытно наблюдать, как Вера Геннадьевна ворошит весь этот муравейник, в чем-то изрядно заплесневевший в своей культурной неприкасаемости. Но всему есть предел, и есть все-таки вещи, которые нельзя делать ни при каких условиях.
На заседании администрации области 18 февраля с подачи и по проекту управления культуры было принято решение о реорганизации Кинешемского художественно-исторического музея и Ивановского художественного музея путем слияния. Соответственно, кинешемский музей переходит из третьей категории во вторую, а Художественный музей тоже во вторую категорию, но из первой.
Результатом слияния явится объединение фондов и увеличение для кинешемского и снижение для ивановского музеев финансирования (в первую очередь зарплат). Но самое главное — меняется структура управления, о чем позже.
Зачем необходима такая реорганизация, Вера Геннадьевна не объясняет. Зато она утверждает, что переводом Художественного музея из первой категории во вторую, приводит все в соответствие с законом. Суть здесь в том, что, мол, для первой категории необходимо 110 тысяч посетителей в год, а у Художественного «только» 96 тысяч. У меня, честно говоря, сразу закралось подозрение на счет оснований для присвоения музеям той или иной категории, находящихся в жесткой зависимости от числа посетителей — наверное, ценность и значимость музеев определяется множеством параметров и посещаемость не самый важный из них. Так и есть. Директор Художественного музея Людмила Воловенская сказала мне, что показатель посещаемости давно уже не определяющий и мало что значит. Главное — это фонды музея, те культурные ценности, которыми он располагает, их количество и качество. По этому показателю с нашим Художественным музеем мало кто может сравниться и, вне всякого сомнения, это показатель — на первую категорию. Таким образом, Вера Геннадьевна опускается если уж и не до откровенной лжи, то до игры краплеными картами точно.
Мое сообщение о реорганизации Художественного музея повергло его директора (по словам самой Людмилы Воловенской) в шок. На мой вопрос, в чем суть реорганизации и зачем это нужно, Людмила Владимировна ответила просто: «Чтобы меня выжить».
Примечательно и важно для понимания личности Веры Добролюбовой, что реорганизация музея явилась для его директора неожиданностью, что на заседание администрации области, где принималось решение, не было Людмилы Воловенской. Так не делается даже с точки зрения деловой этики. Так нельзя делать и с прагматической точки зрения. И уж всяко так нельзя было делать с многолетним руководителем нашего главного музея — Людмилой Владимировной Воловенской, чей авторитет и заслуги не вызывают никаких сомнений.
Воловенская также сказала мне, что вопросы такого уровня не могут решаться без участия собственника коллекции — государства, от имени которого в данном случае выступает Министерство культуры. Комиссия Минкульта должна приехать в Иваново, в Художественный музей в последней декаде февраля.
Объяснить принятое, по сути единолично Добролюбовой, решение можно только одним — неуемным и беспредельным желанием убрать во что бы то ни стало Воловенскую. Сделать это, следуя простому собственному желанию, Добролюбовой невозможно. Поэтому требуются нестандартные ходы. Реорганизация музеев путем их слияния имеет только одно разумное объяснение — снять Воловенскую с должности. Уволить любого работника непросто, а фигуру общественно-значимую и подавно. Зато можно затеять реорганизацию предприятия, вследствие которого все кадровые назначения должны быть произведены заново.
В случае реорганизации ивановского и кинешемского музеев, путем их слияния, должен быть назначен новый директор. Руководители же подразделений этого музея (кинешемского и ивановского) фактически отстраняются от руководства.
Уровень принятия решений областным управлением культуры, их целесообразность и эффективность вызывают уже столько сомнений, нареканий и скандалов, что не могут быть просто отражением текущих разногласий в культурной среде.
Профпригодность начальника управления культуры, тем более заместителя губернатора, должен определять, разумеется, только сам губернатор, и именно поэтому за судьбу Веры Геннадьевны можно не беспокоиться. Опыт показывает, что она способна продавливать любые решения.