(Публикация и фоторепортаж были подготовлены в декабре 2000 года)
Ситуация вокруг бывшего депутата Ивановской городской думы, владельца сети магазинов «Еда», директора «Шуйской водки» Андрея Серова близится к логической развязке, то есть к его поимке и предании суду. Все объективные и субъективные факторы и события, мешавшие этому, успешно преодолены (завершены) и теперь ничто не мешает аресту. Позволю себе именно так поставить вопрос: не появились новые данные о местонахождении Серова, а исчезли факторы, препятствовавшие его задержанию, и отнюдь не связанные с мастерством конспирации известного ивановского капиталиста.
Место похищения Алексея Яблокова |
Пятого декабря 2000 года Фрунзенский районный суд города Иванова вынес приговор по делу о похищении двадцатого ноября 1999 года Алексея Яблокова, сына Галины Яблоковой — юриста медакадемии. Все пятеро человек, находившихся на скамье подсудимых, признаны виновными в похищении и незаконном лишении свободы.
|
Но все пятеро признаны лишь исполнителями, заказчик преступления именуется в приговоре (как это принято действующей судебной практикой) «лицом, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство». Данным лицом, по материалам и предварительного, и судебного следствия как раз и является Андрей Клавдиевич Серов.
Въезд на пасеку |
Галина Анатольевна Яблокова — известный в городе политический деятель. До декабрьских выборов я бы назвал ее политическим деятелем закулисного плана, но, учитывая, что на этот раз она лично баллотировалась на должность мэра областного центра, теперь ее по праву можно назвать публичным политиком. В свое время (четыре года назад) она активно участвовала в избирательной кампании Валерия Троеглазова. Были на то реальные основания или нет, но считалось и считается, что она — благодаря своим талантам политтехнолога — обеспечила на тех выборах победу Троеглазова.
|
Вспомним, что поддержку Валерию Васильевичу тогда оказывал и Серов (правда, ставший впоследствии его заклятым оппонентом), и, похоже, что он в полной мере разделял убежденность некоторых товарищей в способностях Яблоковой.
Дом пасечника, где содержался Алексей Яблоков |
Черная кошка пробежала между всеми троими примерно в одно время, совпавшее с пожаром в медакадемии. Злые языки поговаривали, что пожар — это не просто пожар, что в огне врачебной альма-матер сгорели деньги предвыборного фонда Троеглазова (то есть оставшиеся в нем после его победы).
|
Поговаривают также, что Валерий Васильевич чуть не рвался в огонь пожарища, как герой Вицина в «Джентльменах удачи». Но чтобы никого не обижать и не возводить ни на кого напраслину, оставим эти слухи слухами, упомянув о них лишь для того, чтобы дать читателю полную картину и надводной и подводной части айсберга. В делах такого рода всегда много напраслины, которая однако же дает свои плоды. Так или иначе, трое наших друзей разошлись как в море корабли на почти четыре стороны.
Комната, в которой был прикован наручниками к кровати Алексей Яблоков |
На выборах в государственную Думу 19 декабря 1999 года Троеглазов не решился выставить свою кандидатуру, а вот Серов решил баллотироваться. Яблокова год назад являлась фактическим руководителем предвыборного штаба другого кандидата (не ставшего депутатом Госдумы), генерального директора ДСК Валерия Бобылева. Однозначно, как говорит один телевизионный персонаж, что Яблокова на ту пору
|
считалась чуть ли не гарантом избрания того кандидата, на которого бы она работала. По крайней мере, в рейтинге политтехнологов она была номер один.
Не вмешайся в дело тяжелая артиллерия, или даже можно сказать форс-мажорные обстоятельства в лице пропутинского движения «Единство», то еще неизвестно чем бы закончились те выборы. Надо также сказать, что Яблокова и Бобылев тогда вовремя не сориентировались в политической конъюнктуре и продолжили неверную тактику независимого кандидата, когда победить мог только верный путинец. Пусть уважаемый депутат Госдумы тейковчанка Татьяна Яковлева на меня не обижается, но избрали ее только за счет того, что она в полном соответствии с традициями советской бюрократии, скромно постучавшись, вкрадчивым голосом произнесла: «Здравствуйте, я от Владимира Владимировича».
Эффект Путина тогда мало кто мог предвидеть и многие из кандидатов хотели бы иметь в лице Яблоковой союзника и уж никак не врага. Между тем неприязнь между нею и Серовым началась задолго до похищения ее сына (в каковом она с самого начала обвиняла Андрея Клавдиевича). Как минимум в течение нескольких месяцев перед выборами они активно друг на друга наезжали, преимущественно с помощью подконтрольных СМИ: «Капитала» и «Иваново-Пресс». В чем изначальная причина этой неприязни, не суть так важно, она лежит где-то на уровне той самой подводной части айсберга.
Все описываемые дальше мотивы поведения Серова применительно к похищению Алексея Яблокова даются мною на основании материалов уголовного дела и позиции матери Алексея — Галины Яблоковой. Сразу хочу сказать, что никто не может быть назван преступником до решения суда. В соответствии с принципом презумпции невиновности Андрей Клавдиевич Серов на сегодняшний день невиновен, хотя и находится в федеральном и международном розыске по обвинению в совершении «особо тяжкого преступления» (по классификации УК).
Двадцатого ноября 1999 года примерно в десять вечера у дома номер 17 по улице 5-я Первомайская трое людей в масках вытащили Яблокова из его машины, и затолкали в свою, за рулем которой находился четвертый человек, без маски. До этого, примерно в течение двух-трех недель за Алексеем постоянно следили. Каждый вечер он вместе с работницей магазина «Застолье» на Сортировке (хозяином которого является) закрывал входные двери, и отвозил женщину домой: туда, откуда его и похитили. Маршрут движения был неизменен и похитителям хорошо известен. Яблокову они представились сотрудниками милиции, проводившими мероприятия в рамках операции «Вихрь — антитеррор». Один из них, Мишин, предъявил Алексею настоящее удостоверение оперуполномоченного.
Затолкав его в машину, ему приложили к лицу тряпку, смоченную в каком-то растворе, по своему действию напоминающему эфир. Периодически Яблоков терял сознание: и от эфира, и от многочисленных ударов. Выехав за город по Фурмановской дороге, они направились в сторону Плеса. Пока ехали, дважды останавливались, похитители выводили Алексея из машины, угрожали убийством, инсценировали расстрел. Все было настолько серьезно и страшно, что Яблоков не рассчитывал остаться в живых, и даже просил убить его не мешкая.
Не доезжая примерно двух километров до Плеса в двухстах метрах от дороги, по левую сторону расположена пасека плесского совхоза-колледжа. Пятый участник похищения Измайлов, племянник пасечника, должен был взять ключи от дома, расположенного на территории пасеки, и остаться там с похищенным, чтобы следить за ним и кормить его.
Двое из похитителей, Морозов и Мишин, ранее являлись сотрудниками ивановского СОБРа — специального отряда быстрого реагирования. В отличие от ОМОНа СОБР подразделение более специализированное и работает непосредственно с управлением по борьбе с организованной преступностью. Морозов также работал в охранном агентстве «Дружина», принадлежащем Серову, откуда уволился за два месяца до описываемых событий. Морозов во время службы в армии находился в составе миротворческих сил ООН в Боснии и Герцеговине, служа в СОБРе, воевал в Чечне, награжден орденом Мужества. Мишин за Чечню награжден медалью «За отвагу». Оба были уволены из милиции за неумеренное потребление алкоголя (такова, по крайней мере, официальная причина).
В октябре прошлого года к Морозову пришел некто Доронин (тоже бывший собровец), сотрудник службы безопасности «Шуйской водки», и сказал, что с ним хочет встретиться Серов. Позвонив ему с домашнего номера, Морозов получил от Андрея Клавдиевича номер пейджера и инструкцию, как закодировать номер какого-нибудь нейтрального телефона, на который будет потом Серов сам звонить, во избежание возможного прослушивания их обычных телефонов. В материалах уголовного дела есть распечатки за октябрь-ноябрь 1999 года всех сообщений полученных на номера 450 и 461 (41-50-50), принадлежавших тогда «Шуйской водке», и полученных от пейджинговой компании «Мобил-телеком Иваново». (Абонентам данной почтенной компании не стоит делать скоропалительных выводов и отказываться от их услуг: действующим законодательством на все предприятия связи возложена обязанность установки за свой счет аппаратуры, дающей возможность спецслужбам получения любой информации, содержащейся в телефонных, телеграфных, пейджинговых и прочих сообщениях любого абонента. Пейджинговые сообщения плюс к этому еще и хранятся некоторое время в компьютере оператора связи, поэтому к ним, в отличие от телефонных переговоров, можно получить доступ и задним числом.)
В материалах следствия говорится, что Серову было необходимо оказать давление на Яблокову, с тем, чтобы: либо нейтрализовать ее на период избирательной кампании, как руководителя предвыборного штаба конкурента (Бобылева), либо и вовсе заставить ее работать на себя. По словам Морозова Серов говорил ему, что Алексея Яблокова нужно будет удерживать от двух дней до месяца. (Если кто не помнит, выборы проходили 19 декабря.)
Дальше случился курьез, и вообще, все, что дальше, — скорее политика, чем уголовщина. Курьез же следующий. Бывший собровец Мишин оказался не таким уж хорошим профессионалом (не зря его погнали из СОБРа): на месте похищения он потерял справку — направление в вендиспансер на исследование крови по Вассерману. На следующий день после похищения, двадцать первого ноября 1999 года его бывшие коллеги и взяли. Хоть Мишин человек и бывалый, раскололи его за несколько часов. Алексей Яблоков провел в заточении около двух суток. Двадцать второго ноября СОБР под руководством начальника управления по борьбе с оргпреступностью Ивановской области Владимира Никонова, освободил его. Алексей был прикован в лежачем положении наручниками и цепью к кронштейнам батареи, его ноги были связаны ремнем. В течение ближайших нескольких дней взяли и остальных участников похищения.
Последнее сообщение на свой пейджер Серов получил двадцать третьего ноября. Его содержание недвусмысленно давало понять, что операция провалена. Именно после этого начинается эпопея с целой серией публикаций в газете «Капитал» про нападение на Серова, что кто-то ему дал по голове, после чего, опасаясь за собственную жизнь, Андрей Клавдиевич вынужден скрываться.
Задержать кандидата в депутаты Госдумы можно только с санкции генерального прокурора. До окончания выборов 19 декабря 1999 года санкции в отношении Серова получено не было. Мне неизвестно, была ли вообще такая просьба в генпрокуратуру со стороны прокуратуры Ивановской области, но через неделю после выборов, когда были подведены официальные итоги голосования, и стало ясно, что его никуда не избрали (соответственно, закончился и статус кандидата в депутаты Госдумы, но остался статус депутата гордумы), с согласия прокурора области Николая Гамзина было вынесено постановление о привлечении Серова в качестве обвиняемого и в тот же день он был объявлен в федеральный розыск.
Двадцать четвертого июля 2000 года материалы уголовного дела в отношении А. Серова были выделены в отдельное производство. Пятеро исполнителей стали готовиться к суду, а уголовное дело в отношении персонально Серова было приостановлено. Причем, так как он объявлен в розыск, все сроки приостановлены, и он может скрываться сколь угодно долго, а когда появится, дело возобновят и все. Самое же интересное то, что когда ему появиться, боюсь, решает не он сам, а те, кто будет его сажать…
Арестовывать человека, баллотирующегося в депутаты Госдумы, накануне выборов дело неблагодарное. Ситуация после этого сразу настолько накаляется, а главное политизируется, что вряд ли на это кто-нибудь решится. Тем более, учитывая российский менталитет, это может здорово поднять рейтинг страдальца. Именно поэтому, я уверен, никто не решился сразу арестовать Серова. Однако же и после этого впереди маячили новые выборы (местные, 2000 года). Расследовать уголовное дело, закончить его и посадить обвиняемого, так, чтобы к моменту выборов электорат об этом забыл, — за год практически невозможно. Так это или не так, но объективно следствию (точнее руководству области, включающему в себя все ветви власти и все структуры управления) выгодно было, чтобы Серов не был посажен за решетку до окончания всех выборов и до вынесения приговора пятерым непосредственным участникам похищения.
Серов за период бегства заключил соглашение с адвокатом Шаповаловым, представляющим его интересы и даже зарегистрировался кандидатом в мэры. Серов публикует в газете «Капитал» пространные статьи за своей подписью. И кто после этого может сказать, что невозможно поймать Андрея Клавдиевича? Недавно в качестве развлечения электората в области был проведен эксперимент — детское правительство: один день нашего премьера замещала девочка-подросток. Я думаю, что если бы такой эксперимент был проведен и в УВД, то какой-нибудь десятиклассник, ничего не понимающий в политике, утром заступив в свою потешную должность, вечером бы доставил Серова в СИЗО.
В приговоре же суда, закончившегося пятого декабря 2000 года, хоть и не говорится впрямую о Серове, но в материалах дела этой фамилии более чем достаточно. Суд признал этих людей исполнителями, значит, есть и заказчик. Двое обвиняемых указывали прямо на Серова, как на заказчика, значит, косвенно суд с этим согласился. Галина Яблокова была полноправным участником процесса, наряду с сыном, как потерпевшая, адвокаты обвиняемых возражали против этого, полагая, что потерпевший — только сам Яблоков, а не его мать. Таким образом, была отдана дань мотиву преступления — личности Яблоковой, как политической фигуры, из-за которой преступление и совершено. Это в свою очередь также явно указывает на нашего беглеца. Суд, который будет рассматривать дело конкретно по Серову, не сможет обойти вниманием все эти обстоятельства и уже состоявшийся приговор суда по исполнителям похищения. (Они получили довольно гуманные сроки — от трех до семи лет — с учетом многочисленных смягчающих обстоятельств: малолетние дети, искреннее раскаяние и то, что сам Яблоков простил и Морозова, и Мишина. К Измайлову, получившему три года, и вовсе сразу после приговора была применена амнистия.)
Сегодня ничто не мешает брать Серова и спокойно его сажать. Не нужно даже ждать вступления в силу приговора от пятого декабря. Даже если его и обжалуют подсудимые, их претензии не распространяются на существо дела, речь может пойти только о квалификации, то есть о смягчении пункта той или иной статьи, а фабула дела, относящаяся к заказчику, неизменна и ее никто не оспаривает!
Когда Серова арестуют, следствие и возможный суд, будут, скорее всего, нервными и длительными. Но все что могли — для облегчения работы следователей и утяжеления собственной участи — Серов и его, похоже, не очень проницательное окружение, уже сделали.