Видели ли вы когда-нибудь ночной светофор? Потрясающее и даже мистическое зрелище.
Давно знакомый, шумный днем перекресток большого города в три часа ночи тих до неузнаваемости. Ни машин, ни людей, и только светофор моргает с упорством одержимого некой высшей идеей, категорическим императивом соблюдения правил. Если наблюдать за ночным светофором хотя бы минут пять, то можно поменять взгляды на жизнь… И эта одуряющая, невероятная для большого города тишина, в которой слышно только, как едва уловимо щелкает светофорное реле при перемене цвета.
И вдруг появляется одинокий пьяный пешеход. Подходит к перекрестку. И, конечно, ему загорается красный. Пешеход послушно останавливается, слегка покачивается вперед-назад, стоя на бордюрном камне, а в лаковых штиблетах отражается, колеблется этот красный… Потом желтый… Потом пешеход продолжает свой путь через перекресток и дальше, куда-то в свою жизнь.
Иногда мне кажется, что заниматься журналистикой, это все равно, что моргать светофором на пустом ночном перекрестке. Дело упорное, вызывающее уважение, героическое и даже, где-то, трагическое. Но совершенно бесполезное. Только иногда кто-то пьяненький и неизвестный постоит на перекрестке, пропуская мираж автомобильного потока…
Нет, только не подумайте, что я тут собрался порассуждать от нечего делать об эффективности журналистики в этом примитивном и, пожалуй, вредном ключе: пишем-пишем, а в тюрьму никого не сажают, справедливость не торжествует, а торжествуют негодяи. Упаси, Господи! Я о бесполезности, как высшей форме человеческой деятельности: если существуют слова, то почему бы их не складывать в определенном порядке, чтобы кто-то случайный этот порядок прочел, раз уж попал на красный, а не на зеленый, а потом позабыл и отправился дальше по своим, одному ему известным делам.
***
Так что не думаю, что на журналистском рынке Ивановской области что-то переменится, хотя грядут перемены.
А рынок-то за последние пять-десять лет сложился такой плотненький, такой уютненький — каждому по нише. И всё-то у нас есть на этом рынке, в отличие, кстати говоря, от абсолютного большинства прочих провинциальных регионов. И таблоиды для домохозяек со скептическим складом ума. И солидные издания для солидных людей с куриными мозгами. И хорошее телевидение есть, и казенное телевидение есть. А уж разных радио — прямо волна на волну лезет! Айвазовский плачет.
Есть газеты аналитические, газеты паталогичекские, газеты экзальтированные, газеты умеренные, газеты партийные, газеты беспартийные, газеты дорогие, газеты бесплатные, газеты порнографические, газеты пуританские, газеты рекламные, газеты провокационные, газеты контролируемые, газеты, не поддающиеся вообще никакому учету и контролю, газеты бедные, газеты богатые. Есть даже вполне информированные газеты.
Несчастные пресс-службы и пресс-секретари пóтом изошли, опасаясь запутаться в коловращении адресов электронных почт.
Журналистов всяких, мне кажется, больше, чем ткачих. И это хорошо. Поскольку бесполезная деятельность лучше, чем полезная, ибо полезная деятельность легко превращается во вредную, а бесполезная — нет. Кому вред от ночного светофора?
И так это нам всем, ивановским журналистам, хорошо. Все друг друга знаем, все друг друга любим. И нас любят. Турниры по боулингу и бильярду — для журналистов. Пресс-конференции ни о чем, но с фуршетом — для журналистов. Поездки в Москву или в какой-нибудь санаторий — для журналистов. Бесплатные абонементы на концерты и на футбол — для журналистов.
А уж как в судах с нами любят встречаться, так и не выскажешь. В каждом районном суде уже сложилась компания из двух-трех судей, специализирующаяся на исках о защите чести и достоинства. И тоже — очень по-доброму к журналистам. Не более 10 тыс. штрафа. И то, в крайнем случае. И все очень по-семейному.
На заработки, опять же, грех жаловаться. Люди денежные, проживающие в Иванове и окрестностях, давно и крепко приучены к тому, что журналистам следует хорошо платить хотя бы за то, что они есть. Некоторые коллеги так уж разлакомились сложившимся порядком вещей, что нет-нет, да и потребуют суммы, аналогичные столичным. Тогда их осаживают, но без злобы. И все опять приходит в успокоение и благообразность.
И вот в эту пастораль лезут перемены.
Чем бы (то есть, кем бы) ни закончилась история с назначением ивановского губернатора, все равно можно довольно уверенно говорить, что в финале вице-губернатор Юрий Токаев окончательно прекратит финансирование телекомпании «Барс» и газеты «Иваново-Вознесенск», а это большой кусок рынка ивановских СМИ. Он уж и сейчас-то почти не финансирует, хотя именно сейчас самый что ни наесть важный для него политический момент, когда поддержка СМИ очень нужна. Вот судьба! Десять с хвостом лет Токаев содержал «Иваново-Вознесенск», почти пять лет — «Барс». И в ус свой кавказский не дул, хотя журналистская поддержка не очень-то и нужна была все это время. А теперь время пришло, так деньги у Токаева кончились.
Кроме того, грядет приватизация газеты «Рабочий край», которая может закончиться банкротством этого старейшего в стране ежедневного издания. Кроме того, идет реорганизация ИГТРК, подразумевающая серьезные сокращения штата.
Пора бы денежным людям подумать о создании свежих рабочих мест для ивановских журналистов. А депутат Госдумы Михаил Бабич, видите ли, то хочет новый таблоид делать в пику «Хронометру», то не хочет, то хочет аналитическое издание выпускать в пику «Иваново-Вознесенску», то опять не хочет. Как барышня на выданьи, честное слово.
Впрочем, весь пафос этой публикации, обращенной к коллегам, сводится к иному: народ, не бойся, мы нашу пастораль никому не дадим разрушить. Это ж главное завоевание демократии на отдельно взятой территории. Светофор как моргал, так и будет моргать. Ему всё ни почем.