18 мая прошлого года на сайте cursiv.ru мы опубликовали статью под названием «Черти – глубоко в УБОПе». Позволим себе воспроизвести ее почти полностью, поскольку этому есть хороший повод. Вот статья.
«Начальнику ивановского УБОПа (управление по борьбе с организованной преступностью) полковнику Владимиру Никонову пришел рапорт от его подчиненного, майора Сергея Гусева. Бумага имела странное и интригующее название: «О необходимости создания в структуре УБОП подразделения по борьбе с организованной преступностью в сфере подсознательного». Полковник, по долгу службы будучи человеком скептическим, сразу решил отложить чтение документа на вечер, а сам помчался сражаться с традиционной преступностью «типа двупалой в натуре». К концу ненормированного рабочего дня его скептицизм, естественно, сильно вырос, и если бы не привычка к дисциплине, полковник вовсе не прочитал бы рапорта…
Короче говоря, знакомился с бумагой Никонов в мрачном расположении духа и уже заполночь, когда в управлении остались только он да дежурный – за два темных и гулких коридора и один тоже гулкий и темный лестничный марш друг от друга.
Начинался рапорт бравурно.
«Последние наши успехи в оперативных разработках дел, переданных следственному управлению, говорят о настоятельной потребности закрепить эти успехи путем расширения сферы внимания нашего управления к организациям и к группам лиц, использующим в своей деятельности нетрадиционные методы воздействия на сознание и подсознание людей с преступными целями».
— Где это он выкопал организацию, которая воздействует на подсознание преступников? — удивился полковник, но тут же догадался, — А, он же, наоборот, про преступников, которые сами воздействуют. Совсем по-русски рапортовать не умеют, черт возьми!
Как только Никонов пробурчал «черт возьми», где-то в первом этаже управления заскрипела и хлопнула с красивым эхом дверь. Полковник продолжал чтение.
«Опыт последнего года работы говорит, что все чаще мы сталкиваемся с такими приемами в преступной деятельности, как гипноз, нейролингвистическое программирование, методы сужения сознания, создание фрустрации и снижения критичности сознания, телепатия, телекинез и т.п. Такие методы не могут быть использованы без создания организованной группы людей. Это значит, что это — клиенты нашего управления. Но для работы с ними на сегодняшний момент в управлении нет специально подготовленных кадров, хотя необходимость в них очевидна. А сейчас мы понимаем, что истина где-то рядом, но никак не можем ее ухватить без специалистов».
В тот момент, когда Никонов дошел до слов «истина где-то рядом», в каком-то из дальних кабинетов сам собою включился телевизор, и тихо заиграли вступительные аккорды к сериалу «Х-files». В коридоре раздались шаги. Полковник продолжал чтение.
«В подразделение по борьбе с подсознательным в преступности, которое я готов возглавить, должны входить: профессиональный гипнотизер, психиатр и человек с религиозным (православным) образованием (штатное расписание прилагается). Внештатно предлагаю привлекать к сотрудничеству специалиста по снятию порчи и сглаза, астролога и знатока оккультизма».
В приемной начальника УБОПа раздался тихий смех, дверь кабинета начала тихо открываться.
«Кроме того, потребуются дополнительные кабинеты, офисное и специальное оборудование, спецоружие, спецлитераура. К специальному оборудованию я отношу: прибор для улавливания изменений биополярного излучения, магнетический осцилограф, противогипнотические экраны. Спецоружие: осиновые колья, постоянный запас святой воды, кресты православные, медные (не менее 3 кг каждый)».
Дверь открылась, в кабинет вошел полупрозрачный майор Гусев. В одной руке он держал маленькую пирамидку, в другой – пачку банкнот 100-долларового достоинства, тысячи примерно на две с половиной. Пока полковник, не обращая внимания на гостя, дочитывал, призрак удовлетворенно кивал головой.
«Конечно, все это потребует дополнительных затрат, но борьба с преступной нечистью того стоит».
Уже где-то на середине чтения рапорта весь скептицизм Никонова прошел. Он одобрительно хмыкал, а как дошел до финала о преступной нечисти, не отрывая взгляда от букв потянулся за ручкой, чтоб поставить одобрительную же резолюцию. Призрак закивал энергичнее. Полковник щелкнул ручечной кнопкой и поднес перо к бумаге. Призрак так затряс головой, что по столу начальника прошелся легкий ветерок, пошевелив бумаги. Полковник начал писать. Призрак протянул к нему руку с полупрозрачными долларами…
Но тут на пульте у дежурного что-то загудело. Шариковая ручка остановилась. Дух скорчил гнусную гримасу, от тряски перешел к вибрированию и исчез. Полковник поднял глаза и увидел, как с шумом захлопнулась дверь его кабинета. «Сквозняк что ли?» — подумал Никонов и встал, чтобы закрыть окно. Но окно оказалось закрытым. Он вернулся к столу и с удивлением обнаружил там только сегодняшнюю УВДешную сводку. «Кажется, переработал. И голова трещит. Надо домой». Начальник ивановского УБОПа надел пиджак и ушел.
На полях сводки, возле сообщения об очередном тыре икон из церкви, осталась его надпись «Чертовщина…».
Этой фантасмагорией мы решили предварить рассмотрение ивановским судом необычнейшего уголовного дела, которое начнется, скорее всего, в середине июня. К этому времени закончится срок следствия, и перед судьями предстанут год назад арестованные три менеджера ивановского филиала «Межрегионального фонда взаимной поддержки», более известного в городе как «финансовая пирамида для богатых».
Наши скромные изыскания по поводу работы этого строения и по поводу следствия по поводу этой работы говорят, что обвинение в суде непременно рухнет. Т. е. дело закончится оправдательным приговором или, что более вероятно, будет отправлено на доследование с тем, чтобы скрыть следственное фиаско еще на год.
А начиналась следственная эпопея шумно – 9 апреля минувшего года СОБР с автоматами ворвался в актовый зал ивановского музейного центра, где проходил так называемый семинар Фонда, т. е. закрытое для людей с улицы мероприятие, на котором принимаются новые члены пирамиды (вступительный взнос — 2500 долларов в рублевом выражении). Около трехсот человек, вполне респектабельных и совсем не привыкших к общению с СОБРом, в том числе много женщин и пожилых людей, были подвергнуты дотошному обыску под дулами автоматов. Десять человек задержаны на трое суток, а трое из них провели в СИЗО-1 г. Иванова почти год и отпущены под залог совсем недавно.
Все это время следствие по делу, оперативно разработанному ивановским УБОПом (в народе именуется «шестеркой»), развивалось так.
Сначала обвинение было предъявлено по двум статьям: «Организация преступного сообщества» (№ 210) и «Мошенничество» (№ 159).
Классически УБОПовская 210-я отпала почти сразу. Филиал фонда, как общественная организация, действовал вполне законно и вполне легально. Более того, менеджеры филиала платили налоги. Более того, формально филиал продолжает действовать и сейчас, чему есть прокурорское подтверждение. Общественную организацию может закрыть (или, если писать буквами закона, «приостановить деятельность») только суд после прокурорского представления о нарушении организацией Конституции или законов РФ. Никаких представлений прокуратуры и, соответственно, судов в отношении ивановского филиала Фонда не было.
Оставалось обвинение в мошенничестве, основывающееся на показаниях «потерпевших», т. е. тех людей, которые не успели оправдать вклад. Работа следствия с ними велась весь год по принципу: чем раньше начнешь давать показания, тем быстрее милиция сможет вернуть тебе деньги. В известном смысле – это тоже строительство пирамиды (или, если угодно, антипирамиды), и деньги, конечно, «потерпевшим» милиция не вернет. Разве что крохи.
Но дело даже не в этом. Дело в том, признает ли суд этих «потерпевших» действительно потерпевшими и, соответственно, обвиняемых в мошенничестве – мошенниками.
От классических пирамид типа «МММ» и «РДС» Фонд взаимной поддержки отличается разительно – идеальной проработанностью своего существования в рамках закона. Из материалов дела видно, что вступительный взнос оформлялся как добровольное пожертвование, которое согласно воле жертвователя распределяется среди участников Фонда или на другие нужды Фонда, указанные в его уставных документах. Причем жертвователю письменно разъясняется: чего, куда и сколько, т. е. все оформляется так же, как в любом другом фонде, например, в пресловутом ивановском «Губернаторском фонде целевых программ», который, кстати, предполагает добровольные пожертвования значительно больших размеров – до 2 млн. рублей и выше. Так что губернатор Владимир Тихонов запросто может загреметь в каталажку по обвинению в мошенничестве. Если, конечно, следовать милицейской логике.
Нет, разумеется, разница все-таки есть. Участнику Фонда поддержки разъясняется, что он может получить сумму своего пожертвования назад, да еще и с наваром. Короче говоря, отличие этого Фонда от прочих в том, что прочие фонды – это узаконенное взяточничество, шантаж или отмывание бюджетных денег, а этот Фонд – узаконенная пирамида. И следствие хоть треснет, но с этой стороны не найдет признаков мошенничества.
Вот здесь-то мы и подходим к самому интересному – к гипнозу, нейролингвистическому программированию и прочей чертовщине, которой теперь просто вынуждена заниматься ивановская милиция, т. к. иных вариантов строительства доказательной базы обвинения просто нет. Следствию нужно убедить суд, что люди делали пожертвования под гипнозом. Почва благодатная для агентов Малдера и Скалли, но никак не для майора УБОП Гусева, раскрутившего это дело. Хотя бы потому, что он персонаж реальный, а не телевизионный.
Между тем попытки ивановской милиции приблизиться к славе охотников за вечно ускользающей истиной налицо. Существует «Акт судебно-психиатрической экспертизы», выполненный по заказу следствия преподавателем психологии Ивановского института повышения квалификации учителей, в котором подтверждается, что людей на семинарах ивановского филиала Фонда гипнотизировали и перепрограммировали вплоть до добровольного расставания с двумя с половиной тысячами баксов.
Но существует и «Заключение о деятельности Фонда взаимной поддержки», сделанное тремя профессорами Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. Сербского по заказу адвокатов Фонда, в котором полностью отрицается какое-либо психологическое воздействие на граждан, вступивших в Фонд.
Надо полагать, что заключение трех профессоров главного психиатрического Центра страны произведут на суд большее впечатление, чем акт эксперта без научной степени из Ивановского института повышения квалификации. А в связи с полным несовпадением экспертиз суд, видимо, припомнит, что эксперт Сергей Макарьев, прежде чем подписать свой акт, был предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний.
Впрочем, «голова — дело темное, исследованию не подлежит», как говаривал персонаж телефильма «Формула любви».
Есть у этой неоконченной истории и еще одна сторона. Вы будете смеяться, но ивановский филиал Фонда тоже делал добровольные пожертвования. И знаете кому? Правильно, ивановской милиции. И тоже все документально оформлено, т. е. доведено до сведения участников Фонда. Ивановскому СОБРу (спецподразделение УБОП) — для отправки бойцов в Чечню, УБЭПу – на приобретение легковушки.
Однажды на пресс-конференции начальник областного УВД генерал Геннадий Панин, отвечая на вопрос о работе Фонда, сказал: «Мы за ними наблюдаем, но пока никаких нарушений не видим». Обратите внимание на слово «пока» – оно было произнесено в промежутке между отправкой СОБРа в Чечню и массовым арестом участников Фонда в Музейном центре…
***
После выхода прочтенного вами текста во Фрунзенском районном суде от граждан Никонова и Гусева появился иск о защите чести и достоинства. Это событие само по себе заслуживает внимания тем, что после него ивановские Интернет-СМИ стали полноправной частью местного медиа-сообщества, т. к. cursiv.ru первым из них вступил на трудный, но классический для журналистики путь судебных взаимоотношений с персонажами своих публикаций.
Впрочем, сия уникальность дела – ничто в сравнении с уникальностью, обнаружившейся в ходе разбирательства и документально оформившейся в судебное решение, которое вступило в законную силу, из-за чего, собственно, мы и возвращаемся к теме.
В суде оппонировали не только и не столько журналист Рахманьков с полковником Никоновым и майором Гусевым, сколько журналист Рахманьков с призраками Никонова и Гусева. О, это было захватывающе! Пред завязанные очи Фемиды, обязанности которой исполняла в конкретном случае судья Евгения Белышева, явились плоды нашей авторской фантазии (которую любезный читатель мог оценить, пробежав первую часть обсуждаемой статьи), набросились на своего родителя и победили его в упорной схватке, чему теперь есть документальные подтверждения как районного, так и областного судов, инстанций уважаемых и авторитетных, не в пример каким-нибудь уфологам и экстрасенсам. И хотя детям нехорошо обижать своих отцов, но мы все-таки событию рады. Конечно, дух начальника УБОПа — не прекрасная рыжеволосая Галатея, но мне ж на нем не жениться, а только неустойку выплачивать. К тому же Пигмалион — он все-таки миф, а я – настоящий, и духи, мною рожденные, — настоящие. Ибо так решил суд, основа демократии и конституционности. Уж если ему не верить, то кому и верить?
Таким образом, сбылась вековая мечта всех тружеников и мучеников от литературы и пр. искусств. Художественный образ воплотился в реальность.
Однако, к сути. Изначально по этой самой сути истцы были в претензии на то, что 1) мы считали, что дело о пирамиде не дойдет до суда из-за крайней бедности доказательной базы, собранной следствием, 2) мы написали, что женщины и пожилые люди были подвергнуты дотошному обыску под дулами автоматов, 3) мы сказали, что до ареста руководители пирамиды давали УБОПу деньги для отправки бойцов в Чечню, а УБОП деньги брал.
В итоге суд решил, что ни одно из этих положений не подлежит опровержению. До суда пирамидальное дело до сих пор не дошло, хотя прошло уже два с половиной года с момента его заведения. Дула автоматов и дотошный личный досмотр были. А в отношении последнего, самого скандального пункта о деньгах выяснилось (при очной встрече полковника Никонова со свидетелем передачи денег), что сии деньги действительно оприходованы бухгалтерией УБОПа, но еще не факт, что они переданы именно бойцам. Суд особо подчеркнул: «имеющаяся практика приема милицией спонсорской помощи и пожертвований — порочна». Этой фразой мы гордимся ничуть не меньше, чем успешным воплощением литературных образов в жизнь.
В общем, реальных оппонентов мы победили. Но вот что суд решил по поводу их фантомов: «Признать несоответствующими действительности сведения о том, что Никонов, являясь руководителем УБОПа, одобрил рапорт о необходимости создания в УБОПе подразделения по борьбе с подсознательным в преступности, в котором предлагалось привлекать к сотрудничеству специалистов по снятию порчи и сглаза, астролога и знатока оккультизма, профессионального гипнотизера, психиатра и человека с религиозным образованием, а также использовать специальное оборудование и спецоружие: осиновые колья, постоянный запас святой воды, кресты православные медные (не менее трех килограммов каждый)».
А мы и не писали, что Никонов одобрил сей рапорт, хотя дело не в этом, а в том, что суд признал само существование рапорта. А раз был рапорт, значит, были и призраки, и шаги в темных коридорах, и так далее по тексту. Просто начальнику УБОПа бумага не понравилась.
За что мы должны ему, а также майору Гусеву по 615 руб. компенсации за понесенные моральные страдания. Вместе с исполнительским сбором получается ровным счетом по 664 руб. 20 коп. Обязуемся добровольно доплатить по рупь-восемьдесят ради полной и окончательной победы искусства над действительностью.