Это была канонически-кинематографическая победа защиты над обвинением в суде присяжных:
— Вы только посмотрите на обвиняемого, да в нём же 130 кг живого веса, — говорит прокурор, пытаясь нарисовать заседателям машину для убийства.
— Вы только посмотрите на прокурора, — парирует защитник, — он же считает моего подзащитного скотом, ведь только скот измеряют в живом весе. Быть может, он и всех людей так измеряет, и присяжных в том числе?..
И всё… Обвинение поплыло… Присяжные, конечно, слышали фактические аргументы сторон, но реплика о скоте повисла над процессом. Человек, обвинявшийся в убийстве (с понимаемым и судьёй, и публикой, и заседателями подтекстом о националистических мотивах), признаётся присяжными виновным в причинении смерти по неосторожности и освобождается в зале суда, поскольку уже отсидел срок приговора во время следствия.
Родственники убитого прямо вслух говорят, что прокуратура — дерьмо. По кинематографическим канонам областной прокурор после такого разгрома, нанесённого его подчинённым в самом громком и политически нервном уголовном процессе последних лет, должен проваливать на пенсию без всяких почестей. И ещё радоваться, что добрался до пенсии.
Но жизнь — не кинематограф. Хотя слова и про «живой вес», и про «скот», и про «прокуратура-дерьмо» были в жизни. В Ленинском районном суде города Иваново, который отпустил с Богом Анатолия Грудистова, — он год назад во время пьяной ресторанной потасовки застрелил молодого азербайджанца, а потом сбежал с места преступления, явившись в полицию только через две недели.
Приговоры по вердикту присяжных не обсуждаются. В подавляющем большинстве стран, где существует институт суда присяжных. Но в России другая жизнь. Здесь присяжных принято поправлять, если что пошло не так у государевых людишек. Прокуратура оспорит приговор, и есть шанс, и не малый, что ивановскому облпрокурору рано собираться на пенсию.
Но «живой вес» останется при нём навсегда как веха в карьере. Государство, действительно, давно уж почитает граждан за скот. Но одно дело — демонстрировать это на всяких фальшивых голосованиях, а другое — проговариваться в суде присяжных. Надо бы российскому государству его отменять — и поправлять долго и хлопотно, и вообще не вписывается…