Так уж устроена экономика нашей Родины, что все мы сидим на газо-нефтеносной трубе. Пишем ли мы статью, шлёпаем ли комплекты постельного белья, играем ли в футбол, учим ли детишек, защищаем ли нашу Родину в её горячих до эрогенности точках, а всё равно на трубе сидим. Мы всё делаем сидя. Сидя на трубе рождаемся, сидя на трубе спариваемся и сидя на трубе умираем, потому что так устроилась российская экономика. Вся разница между нами заключается только в диаметре трубы, на которой мы сидим.
Вот, например, Алексей Миллер, председатель правления РАО «Газпром», сидит на трубе самого большого, коренного, так сказать, диаметра. Ежели бы Миллеру вздумалось усесться на эту его трубу верхом, то ему пришлось бы делать шпагат — вот какой здоровенный у миллеровской трубы диаметр. Но вы за Миллера не переживайте. Верхом он сидит только фигурально, а на самом деле он сидит очень удобно.
Нападающий ФК «Зенит» Халк сидит на трубе несколько меньшего диаметра и несколько более удалённой от корня российской экономики. Хотя, в отличие от Миллера, легко может сделать шпагат. У лидера КПРФ Геннадия Зюганова труба чуть тоньше, чем у Халка, у начальника ГИБДД Ивановской области Александра Брусочкина — тоньше, чем у Зюганова, но тоже всё ещё ничего… И т.д. У Владимира Рахманькова, пишущего эти пронзительные строки, — уж и не труба, а верёвочка. А у пенсионерки бабы Дуси, его соседки по подъезду — и вовсе ниточка. На ниточке балансировать ещё труднее, чем сидеть шпагатом враскоряку. Но ниточка есть, за что спасибо мудрым партии и правительству.
Это всё люди традиционной, так сказать, трубной ориентации. Но, как поёт очаровательная Вера Брежнева: я вижу и другой арьентир. Есть люди, которые сидят под трубой. Не на земле под трубой, а на трубе, но вниз головой. Вот американцы ходят же вниз головой. Так и эти. Они — трубные антиподы. Сейчас расскажу, как и откуда они появляются.
В прошлом году был торжественно газифицирован город Пучеж. Соответственно, под всеми пучежанами в среднем слегка потолстело, что, конечно, не может не радовать. Газификации предшествовали, как легко догадаться любому россиянину, всякие работы, в том числе главная — прокладка трубы.
Если прокладка ведётся через ничейный (Родины) лес — то это одно дело. А ежели через крестьянские поля — так это совсем другое. Мудрый «Газпром» (опять спасибо ему) платит крестьянам приличные деньги за «упущенную выгоду», т.е. берёт землю в аренду на время работ. Понятия «упущенная выгода» и «пучежские крестьяне» слабо коррелируются между собой, зато понятия «аренда земли» и «пучежские крестьяне» — очень хорошо. И всякий крестьянин с охотой сдаст свой надел, полученный при приватизации советских колхозов и заросший лебедой, «Газпрому» по сходной цене. И хоть бы строительство трубы шло сто лет…
Но, увы! Не сидеть пучежскому крестьянину на трубе более-менее сносного диаметра даже во время строительства. Ни сверху, ни снизу, ближе к земле. Так уж устроена наша Родина.
Незадолго до строительства пожаловали к председателю правления сельскохозяйственно-производственного кооператива «Климушинский» Чашину некие до сих пор неустановленные «представители администрации Пучежского района» и говорят: радость выпала твоему «Климушинскому», «Газпром» через него трубу тянуть будет. Но чтобы радость была полной, подпиши-ка ты, брат, вот эти бумажки… И Чашин бумажки подписал.
Ещё через некоторое время климушинские «собственники земельных долей, имеющих право голоса», общим числом в 74 человека, узнали, что это их право попрано. Им разослали поддельный протокол общего собрания, которого, разумеется, не было. Из протокола следовало, что все 74 единогласно решили все наделы перемежевать и сдать в безвозмездную аренду ту землю, что под трубой, «физическим лицам».
Из 74-х нашёлся один, который возмутился и пошёл в полицию. Майор полиции Канашин допросил Чашина, а Чашин включил дурака: да, подписывал, но думал, что — ничего особенного, да — из администрации района приезжали, но кто такие, не помню, да — собрания не было, но ущерба от этого никто не понёс. Майор Канашин объяснениями вполне удовлетворился и в возбуждении дела отказал.