Ивановские коммунисты в очередной раз попали в болванское положение. Если кто-то попадает в такое положение один раз или, хотя бы, редко и по разным поводам, то это можно списать на случайность. Или на добродушную простоватость. Или же рассеянность. В общем, на пороки простительные и даже милые, когда они не утомительны и не опасны. Если же некто попадает в болванское положение регулярно и в одной и той же ситуации, то про этого некто можно смело говорить, что он и есть болван. Да ещё и буйный, требующий изоляции во избежание нанесения повреждений себе и окружающим. Так можно говорить про ивановских коммунистов.
Их уж в который раз губит их неуёмная, с отчётливыми признаками мании клинической степени страсть к писательству. Самым большим коммунистическим начальникам следовало бы своим подчинённым разослать директиву с требованием резкого ограничения писательства в партийных рядах — только крупными белыми буквами по кумачу. Не более пяти-шести слов на одной тряпке. Не чаще раза в месяц. И всё.
Потому что спецификация и инструкция к применению российского политизделия «коммунист» не предусматривает писательства в иных формах, кроме плакатно-лозунговых. В иных писательских случаях изделие клинит. Оно выходит из коммунистического строя. С непредсказуемыми последствиями. Изначально изделие задумывалось как агрегат для вывода масс на несанкционированные властью мероприятия. Желательно с кровопролитием хотя бы из расквашенного носа. Со строительством хотя бы маленьких баррикад. С выкрикиванием хотя бы не очень громко, но всё-таки публично слова «сатрапы». Так изделие до сих пор и воспринимается потребителем, сиречь — российским народом.
Но наше политизделие в последние годы что-то очень увлеклось парламентаризмом. Причём современным российским, суверенным. Т.е., увлеклось соглашательством и компромиссами с властью. Что, разумеется, предусматривает и длительную переписку. В применении же к суверенному парламентаризму, — не только длительную, но ещё и ведомую на особом языке — русском суверенном. А спецификация, блин, предусматривает только плакатно-лозунговый.
Вот перед повторным назначением Михаила Меня губернатором Ивановской области местные коммунисты много, длинно и косно писали о недостатках кандидата. Писали и президенту, и народу. И дописались до того, что их взгрел главный коммунист Зюганов. За то, что не понимают простой вещи: нельзя говорить и писать лозунгами на суверенном русском. Невозможно. Пытаются так писать только болваны. Но нет, зюгановская выволочка не помогла. Теперь отличился депутат Ивановской городской думы Николай Плотников.
Написал длинные письма властям от имени неопределённого круга лиц, собравшихся на площади в связи с неудовольствием жилищной коммунальностью. Он, Плотников, плюнул на свою спецификацию. Собрать-то он народ собрал — в полном соответствии с заложенными во всякого коммуниста функциональными обязанностями. А вот вместо того, чтобы вести народ бить морду управляющим жилищно-коммунальным компаниям, распустил. Обратно на растерзание этим самым обормотам из управляющих компаний. И взялся составлять письмо властям. Болван!
Написал президенту РФ, чтобы тот отправил в отставку правительство и премьера РФ! Ну, не болван ли? Написал губернатору, чтобы тот поддержал доктора Хренова! Полный болван. Написал главе города, чтобы тот вернул в собственность города «важнейшие инфраструктурные предприятия»! Окончательный болван. И всё никак не успокоится. Написал всем поголовно правительствам всех российских регионов, чтобы они установили мораторий на повышение тарифов! Только наиболваннейший из всех болванов может с такой регулярностью и настойчивостью так ошибаться адресами.
Но этим дело не закончилось. Потому что Плотников — депутат. И на его письма положено отвечать. Вот ему все его адресаты, начиная с президента, и отвечают: мы понимаем ваши чаяния и нужды… Очень внятно и чётко разъясняют на чистом суверенном языке, что Плотников болван и может катиться. А он языка-то такого не знает, не встроена в него такая программа, хоть он и депутат.
Тут, как на грех, глава города Вячеслав Сверчков ответил Плотникову на простом русском языке. Вернее, на суверенном, но с использованием простого. Для сочности что ли? В общем, нам доподлинно неизвестно, для чего. Но Плотников, наконец, разобрал, что его посылают.
И всё равно на баррикады не пошёл. А опять взялся за перо, провалиться мне на этом месте. И всему миру рассказал: вот-де, все его вежливо называют болваном, чему он рад, а потому очень уважает и президента, и премьера, и губернатора… А не уважает только Сверчкова, потому что Сверчков хам и невежа.
Выходит, глава города Иванова пострадал за правду.
P.S. В данном контексте слово «болван» следует рассматривать не как оскорбление, а как политологический термин, не имеющий персонифицированной оценочной окраски. Он просто описывает явление.